Холодные дни - Джим Батчер Страница 57

В принципе это не лучшая идея – сражаться с противником, который пребывает в подобном ментальном состоянии.

– Ты хочешь, чтобы я его завалил? – спросил Томас.

Хват продолжал смотреть на меня, но обращался к Томасу:

– Давай, попробуй, вампир.

– Звезды и камни, – вздохнул я. Потом взял винчестер и аккуратно убрал в «хаммер». – Хват, может прекратим играть в High Noon[45]? Я не собираюсь драться с тобой.

Он слегка нахмурился:

– Это мы еще поглядим.

– Томас, – сказал я, – сядь в машину, пожалуйста.

– Что?

– Я хочу поговорить с Хватом, а разговор не будет продуктивным, пока он следит за каждым из нас, держа ладонь на пистолете на случай, если ты выхватишь свой.

Томас фыркнул:

– А если пушку вытащит он и подстрелит тебя, как только я отвернусь?

– Тогда можешь сразиться с ним, если тебе от этого полегчает. – Я смерил Хвата взглядом и сказал: – Но он так не поступит.

– Гарри, – сказал Томас.

– Не поступит, – сказал я негромко. – Я знаю его. Он этого не сделает.

Томас издал низкий рык, но вернулся в «хаммер» и захлопнул дверцу.

Хват настороженно наблюдал за мной, стреляя глазами по сторонам, словно ожидал нарваться на какую-то засаду.

Я вздохнул и сел на задний бампер «хаммера».

– Хват, – сказал я, – послушай, я на этой работе всего шесть часов. И я не прошел всю ее темную сторону. Пока не прошел.

Хват сложил руки на груди. Его пальцы по-прежнему были совсем недалеко от оружия, может, чуть дальше, чем пару секунд назад.

– Ты должен понять. Ллойд Слейт был настоящим монстром, старина.

– Знаю.

– Не знаешь. Потому что ты не встречался с ним лицом к лицу будучи бессильным, как это было с нами.

Я развел руки:

– Я не всегда вооружен силой, Хват. И даже при ее наличии есть множество больших страшных вещей, против которых я точно так же бессилен. Я знаю.

– Тогда ты знаешь и то, в чем моя проблема, – сказал он.

– Представим на миг, что я тупица, – сказал я. – Так в чем же твоя проблема?

Он ухмыльнулся:

– Ты был достаточно опасен даже без Мэб, держащей тебя за поводок. А теперь? Ты можешь продемонстрировать, что в сравнении с тобой Ллойд Слейт мелкая школьная шпана.

– Но я не собирался… – сказал я.

– Но ты мог бы.

– Может быть я не стану.

– А может, и станешь.

– Если я так могуч, как ты думаешь, – сказал я, – то почему тебе кажется, что ты сможешь мне противостоять?

Он пожал плечами.

– Может, и не смогу. Но у меня по крайней мере есть шанс. У людей, которых я прикрываю, этого шанса не будет.

– А, – сказал я. На момент мы оба притормозили. Потом я добавил: – Думаю, моего заверения в том, что дурных намерений у меня нет, для тебя недостаточно.

– Знаешь, как можно было определить, что Слейт лжет?

– Как?

– Когда его губы шевелились.

Я слегка улыбнулся.

– Что ж. Мне видится, что у тебя есть выбор.

– О?

– Прикинь сам. Ты видишь мой потенциал – что я могу сделать, и выстраиваешь планы под то, что я мог бы сделать вместо того, чтобы подумать, что я реально сделаю.

– Может, и неглупо, – сказал Хват. – Фон Клаузевиц[46] так бы и сказал.

– Если это война, а я враг – безусловно.

– А что еще, по-твоему, я мог сделать?

– Возможно, проявить капельку доверия, – сказал я. – Все это иллюзии, старина. Как видится мне, мы вовсе не обязаны быть врагами. Нам не нужна война.

Хват поджал губы. И потом сказал:

– С этим-то как раз и проблема. Ты принадлежишь Мэб. Сам Гарри мне нравится. Может, я даже могу доверять ему. Но я знаю, что такое Мэб – а Гарри сейчас принадлежит ей.

– Черта с два принадлежу, – сказал я. – То, что я взялся за эту работу, еще не значит, что мы с ней живем душа в душу.

– Как раз на то было похоже, старик. У тебя с Мэб. На каменном столе.

Подписывать контракт с Мэб – это тебе не просто пожать по-приятельски руки. Я почувствовал, как пылают щеки.

– О-о… Так ты это видел.

– Это видели все фэйри, – сказал Хват.

– Боже, как унизительно, – пробормотал я.

– Я понимаю, о чем ты, – сказал он. – Хорошо, хоть по кабельному ТВ не транслировали.

Я фыркнул.

– Ладно, – подвел я итог. – Меня тут время поджимает, так что решение, думаю, за тобой.

– Да?

Я кивнул.

– Ну так кто же примет решение? Ты? Или фон Клаузевиц?

Хват отвернулся. И затем сказал:

– Ненавижу эту хрень. Я первый раз в жизни заимел работу, на которой продержался больше полугода.

– Это я понимаю.

Он снова слабо улыбнулся.

– Хотелось бы тебе верить, – сказал он. Потом сделал глубокий вдох и повернулся ко мне, снова опустив руки вдоль бедер. – Но есть люди, чья безопасность зависит от меня. И я не могу себе этого позволить…

Я поднялся – очень медленно и неохотно.

– Хват, я не желаю этого боя.

– И у тебя будет шанс избежать его, – сказал он. – Я собираюсь дать тебе время до полудня на то, чтобы убраться из города, Гарри. Если и после этого я увижу тебя, то уже не буду тратить время на разговоры и не буду вызывать тебя на честный бой. Если ты серьезно говоришь, что принадлежишь самому себе, если действительно хочешь мира между нами – ты уедешь.

– Не думаю, что могу это сделать, – сказал я.

– И я не думал, что сможешь, – тихо сказал он. – Времени у тебя осталось до полудня.

Мы обменялись кивками. Затем он отступил к своему внедорожнику, ни на секунду не спуская с меня глаз. Оказавшись в машине, он завел ее и тут же уехал.

Я снова опустился на бампер «хаммера» и закрыл глаза.

Великолепно.

Сюрприз за сюрпризом.

Мне нравился Хват. Порядочный парень. И, насколько я знаю, став Летним Рыцарем, он ни разу не злоупотребил своей властью. Люди в сверхъестественном сообществе относились к нему с симпатией и уважением. Однажды я видел его в деле. Он был гораздо более грозным и пугающим, чем тот перепуганный паренек, каким я встретил его впервые.

Я не хотел драться с ним.

Но, возможно, он не оставит мне выбора. Работа у Мэб – не игры со щенками и котятами, и подписываясь на нее я это знал. Если даже она не была злом в чистом виде, то была порочной, жестокой и безжалостной. Я не сомневался, что Мэб в свое время уничтожила немало порядочных людей, тем или иным образом. Историям о Зимнем Рыцаре уже столетия, и титул этот носили самые разные негодяи. В том числе и знаменитые. Жиль де Рэ. Андрей Чикатило. Джон Хэйг. Фриц Хаарманн[47]. Будь я на месте Хвата, а он на моем, я, наверное, нажал бы на спусковой крючок даже не задумавшись.