Спасти дракона - Кирилл Кащеев Страница 57

– Ты почему не в школе?

Сегодня Вовкулака явился последним – на Иркиной кухне уже сидели Танька и Богдан. Несмотря на майскую теплынь, Танька куталась в плед.

– Я заболела! – прогундосила она и, сморщившись, глотнула горячего чая. – Ничего удивительного, если летать под дождем.

– Ты ж крутая ведьма! – ставя воду под пельмени, ухмыльнулся Вовкулака. – Заклятие прочитай или зелье свари.

– От температуры – страшное заклятие панадола, от насморка – зелье «капли в нос». – Танька демонстративно пшикнула в каждую ноздрю лечебным спреем. – Рецепт приготовления – на полную луну возьми кошелек и сходи в ночную аптеку.

– А ты за компанию прогуливаешь? – кивнул Богдану Вовкулака.

– Так он в аптеку и ходил, – вместо Богдана ответила Танька. – Не могла же я маме сказать, что всю ночь под дождем на метле носилась!

– Вот и лежала бы дома в постельке – чего сюда притащилась? – буркнул Вовкулака.

– Не могу я дома одна сидеть – я с ума сойду! Родители ушли, а я сюда… – она поникла, ворсистые хвосты старого пледа провисли до самого пола, как истрепанные крылья.

– Мда-а-а… И снова у нас вышла полная лажа, – задумчиво протянул Вовкулака. – Никакого от вас, ведьм, толку. Вон, даже простуду вы лечите хуже, чем аптека!

– Можно подумать, от вас толк был! Вшестером одну несчастную собачку-мутанта загрызли.

– Шестиголовую! – наставительно поднял палец Вовкулака. – И никакая она не несчастная – ты ее зубки видела? Серому чуть горло не перехватила, остальные все покусанные ходят. Оторвалась собачка будь здоров!

– Не много она от вас оторвала, – Танька критически оглядела Вовкулаку.

– Не то что этот… Повелитель, – вмешался мрачный Богдан. – Как он серокожего: не нужен – и сразу в горстку трухи!

– Типичная манера криминального авторитета. – Вовкулака кинул пельмени в закипевшую воду. – Хотя рассыпать ненужного «шестерку» в труху круче, чем прикопать труп в лесополосе. Даже круче, чем растворить в кислоте. Серьезный у них в Ирии мужик завелся.

– Теперь этот серьезный мужик знает, что Ирка тоже в Ирии. А мы не знаем ничего! И спросить больше не у кого. – Танька гулко закашлялась.

– Затем серокожего и в труху – чтоб не болтал, – согласился Вовкулака.

– Мы не виноваты, что Прикованный узнал про Ирку, – явно повторяя этот довод в который раз, начал Богдан. – Даже если бы мы допросили серокожего и он нам все выложил – как бы ты эти сведения Ирке в Ирий передала?

– Между мирами толпы народа шастают, пока богатыри с важным видом изображают хранителей границы! Вон Прикованный! Сперва его серокожий агент использовал против нас местную нечисть – Кумушницы и Безымени у нас водятся. Потом обратился к зазеркалью – ну, оно всюду есть: где зеркала, там и оно. А под конец отправляет за Иркой существа прямо из Ирия! Как-то же вся эта живность, начиная от Стратим-птицы, сюда попала? Так что нашли бы способ с Иркой связаться – где граница, там всегда и контрабандисты! – фыркнула Танька.

Только передавать все равно нечего! «Ирка, мне серокожий на танцах намекнул, что его босс Прикованный хотел, чтобы ты оказалась в Ирии!» Ирка тут же бросит искать Айта и с криками ужаса кинется домой? Как же! Кто он вообще такой, этот Прикованный? Вот именно это Таньке выяснить и не удалось. И зачем ему Ирка – тоже! А выпендривалась, главным продюсером себя объявила и вообще самой умной. Танька скукожилась под пледом, чувствуя, что, как серокожий по слову Повелителя, рассыпается в труху ее уверенность в себе. Она знала, что очень изменилась за прошедший год. Особенно когда поняла, что любимое ее занятие – возня со старыми книжками, из-за чего ее считали заучкой, делает ее по-настоящему крутой! Ее знания действительно стали Силой, силой заклинаний, прокладывающих дорогу ведьмовскому Дару. И с помощью этих знаний ей… и Ирке, конечно, и Богдану… Им столько всего удавалось! Кому-то помочь, кого-то спасти. Кто еще в их возрасте может похвастаться, что хотя бы раз в жизни спас мир? Она была уверена, что способна на все! Что серокожий никуда от нее не денется – надо только не дать ему удрать через портал. А он и не удрал. Его просто рассыпали в мелкие кусочки. Легко и небрежно. Она никогда не думала, что можно вот так… Танька обхватила себя за плечи и мелко задрожала.

– Зато ро́бленных вытащили, – неуверенно напомнил Богдан.

Танька принялась трубно сморкаться, пряча за насморком желание разреветься. Она хотела спасти ведьмочек, но теперь с ними все в порядке, Оксана Тарасовна спешно повела всю четверку в роскошный спа-салон – восстанавливаться после пережитых потрясений. А они с Богданом сидят на опустевшей Иркиной кухне, она простужена, и вообще все плохо. Они проиграли.

В лицо пахнуло горячим паром, и Вовкулака подсунул ей под нос тарелку с пельменями. Танька сквозь слезы уставилась на выглядывающие сквозь разварившееся тесто комочки мяса. Есть не хотелось.

– Ну извините, я не Иркина бабка, чтоб вас разносолами потчевать! – возмутился Вовкулака.

– Бабки у серокожего действительно не было, – задумчиво сказал Богдан. – Или он ее где-то в другом месте держал?

– Зачем? – Вовкулака так удивился, что даже прекратил дуть на нанизанный на вилку пельмень.

– Ну где-то же она должна быть – бабка! – Богдан окунул свой пельмень в растекшееся масло.

– В зеркале, – шмыгнула носом Танька. Вот еще бабка – очередное доказательство ее собственной никчемности! – Когда серокожий от меня еще в потемкинском дворце удирал, это она мне тайный ход показала – в зеркале появилась и зонтиком ткнула!

– Насчет экзотариума я тоже не сам догадался, – сквозь забивший рот пельмень прошамкал Богдан.

– Бабка? – Танька уронила вилку и в изумлении уставилась на парня.

Горячущий пельмень жег рот – проглотить невозможно, выплюнуть неприлично, – и он только смог в ответ неопределенно подергать головой. Он помнил все, что происходило с ним, когда становился здухачом, но воспоминания воина сновидений были как сны – яркие, подробные, но все-таки сны. И теперь он уже не мог точно сказать, действительно ли видел, как сквозь прилепленную на стекле яркую афишу экзотариума вдруг проступило знакомое лицо и Иркина бабка подмигнула ему, как всегда делала, подкладывая на тарелку добавку.

– Ей просто нравится морочить нам голову! – чуть ли не с ненавистью процедила Танька. – Она это столько лет делала и теперь не собирается отказываться от любимого развлечения… Елизавета Григорьевна! – последние слова она выдала таким тоном, будто это грязнейшее из ругательств.