Легион. Земля предков - Алексей Живой Страница 57

Итао стоял в нескольких метрах, не мешая Федору наслаждаться величием научной мысли сапотеков. Он сам был занят внимательным осмотром конструкции, что возвышалась в центре обсерватории и была высотой примерно в рост среднего сапотека. Вернее, как показалось Чайке, после того, как он перевел свой взгляд со странных символов на своего провожатого, сапотек внимательно изучал скользившую по земле тень от этого каменного пюпитра. Тень медленно передвигалась по кругу из символов, в центре которого находился огромный рот и глаза какого-то существа — не то человека, не то дракона. Вокруг этой головы Чайка разглядел четыре квадрата, заполненных мелким узором, еще две морды с оскаленными клыками, отдаленно похожими на ягуара. Вся эта композиция из ртов и голов была вписана в круг, состоявший из отдельных рисунков, а этот круг находился еще в одном.

«Похоже, эта обсерватория работает и днем и ночью, — заключил Чайка, — а наблюдают здесь не только за звездами». Он не стал мешать Итао и сам занялся осмотром остального помещения, благо глаза уже вполне привыкли к игре света и тени. Кроме центральной конструкции со странными символами в центре зала, напомнившей Федору виденный мельком в прошлой жизни круглый календарь каких-то индейцев, здесь более не оказалось ничего примечательного для Федора, если не считать нескольких скамеек и каменного стола, вырезанных прямо в наклонных стенах. Видимо, одновременно свои наблюдения за звездами могли вести сразу несколько жрецов-астрономов. Впрочем, вскоре он заметил еще кое-что. В дальнем углу, почти под самой стеной, соприкасавшейся здесь с полом, Чайка заметил ступени, уходившие в глубь пирамиды.

— Значит, здесь вы наблюдаете за богами? — все-таки нарушил затянувшуюся тишину Федор. — Интересное местечко.

— Здесь мы слушаем богов, — поправил его ученый сапотек, оторвавшись от своих наблюдений и сделав несколько шагов вокруг каменных символов на полу, — а наблюдаем мы за звездами.

— А как вы это делаете? — уточнил Чайка, также переместившись навстречу Итао. — Я имею в виду, у вас есть какие-нибудь приспособления, чтобы смотреть на звезды?

Лицо ученого сапотека изобразило полное непонимание. Видимо, Федор еще был не слишком силен в сапотекском языке.

— Я не понимаю тебя, посланец финикитцу, — ответил он наконец, отчаявшись, — о чем ты говоришь? У нас есть глаза, чтобы смотреть на звезды, и уши, чтобы слышать богов.

— Ясно, — кивнул Федор, решив прекратить свой допрос.

«Хорошие надо иметь глаза, чтобы видеть далекие галактики, — подумал он, озираясь с недоверием, — и уши, чтобы слушать эфир. Может, он тут все же прячет что-нибудь этакое, оставшееся от прежних гигантов».

Федор призывно посмотрел в сторону ступенек, скрывавших ход внутрь пирамиды. Словно ожидал, что оттуда сейчас появится пришелец в серебристом балахоне с тремя глазами и объяснит дикое количество артефактов в здешних местах, не поддающееся логическому объяснению. Чайке показалось, что третий жрец ягуара, который завтра станет вторым, что-то от него скрывает. Он подождал некоторое время, но из пирамиды так никто и не появился.

— Разве ваши обсерватории устроены по-другому? — спросил в свою очередь Итао, скрестив руки на груди.

— Я видел мало наших обсерваторий, — признался Чайка, пожав плечами, — я же говорил, — я солдат, который плавает на больших лодках, а не ученый.

— Тогда о чем ты спрашивал меня? — поймал его на слове хитрый сапотек. — Разве ваши жрецы…

— Да, это я так, — отмахнулся Федор, которому совсем не хотелось объяснять Итао, что такое телескоп, если он сам еще не знал об этом.

— Я не видел в вашем городе ни одной повозки, только носилки, — перешел Федор на другую тему и, чтобы отвлечь внимание от телескопа, задал давно мучивший его вопрос: — Скажи мне, великий жрец, ваш народ использует колесо?

И увидел снова тот же осоловелый взгляд, усиленный татуировкой вокруг глаз.

— Значит, все-таки нет? — сам ответил вопросом на вопрос Чайка, озадаченный молчанием сапотека.

— Я не понимаю тебя, финикитцу, — нашелся наконец Итао, нахмурившись.

Суть разговора от него ускользала, а ученый сапотек этого явно не любил.

— Да это я так, — опять заюлил Федор, стараясь не вдаваться в лишние объяснения.

Но на этот раз так просто отделаться не удалось.

— Объясни мне, — потребовал Итао, делая шаг вперед, — что такое «ко-ле-со»?

— Ну ладно, — нехотя процедил сквозь зубы Федор, словно от него потребовали выдать военную тайну Карфагена, — колесо имеет форму круга, вот как здесь.

Он наступил ногой на одну из окружностей высеченного на полу календаря, — теперь, он почти не сомневался в том, что перед ним календарь. Итао внимательно посмотрел на календарь, стараясь следовать за ходом мысли своего собеседника.

— Вот как здесь, — повторил Федор, — странно, что вы до сих пор до этого не додумались. И оно делается из какого-нибудь твердого материала. Например, из дерева, и часто укрепляется металлом.

— Но зачем? — раскрыл глаза еще шире сапотек.

«О боги, какие вы отсталые, — сделал над собой усилие Федор Чайка, — а еще жрецами называетесь. Пирамиды как-то умудряетесь строить. В ученых ходите. Куда только смотрит этот ваш Питао-Шоо».

— Если соединить длинным бревном два таких колеса, два жестких круга, — постарался как можно доходчивее объяснять Чайка, все время указывая на каменный календарь, — то их можно прикрепить к телеге. Ну, тьфу ты, к такой плоской лодке. И тогда она сможет передвигаться по земле без парусов.

Чайка умолк на мгновение и закончил, тяжело выдохнув. Хоть он и не считал себя дураком, обучение других инженерным премудростям давалось ему трудно.

— А на ней, как на обычной лодке, можно перевозить много людей и грузов. Ваши носилки с телегой ни в какое сравнение не идут. Тем более что у вас даже ровные дороги есть. Понятно?

Ученый сапотек поднял голову и встретился взглядом с Федором. В глазах Итао впервые, кроме полного непонимания, появилась первая искра интереса. «Может, он и не все понял, — произношение у меня хромает, — но кое-что до него, кажется, дошло», — решил Чайка.

— Когда мы вернемся, — предложил вконец заинтригованный блестящим инженерным решением, сулившим настоящий прорыв, Итао, — ты нарисуешь мне чертеж Тел-га… этого приспособления. А наши ученые придумают, как его можно использовать.

Федор неуверенно кивнул. Рисовать он особенно не умел, да и не любил. Но «учитель» настаивал, и он согласился. «Вот так вот, невзначай, и сдвинем целый континент с мертвой точки, — даже ухмыльнулся Федор, — научу их колеса делать, тут такие дела начнутся. Вернемся — ничего не узнаем».

Он так размечтался, представив, как возвращается сюда с целой армадой квинкерем, что, вспомнив вдруг о своем реальном положении пленника, был просто обескуражен. Возвращение с небес на землю стало для него крайне неприятным.