Талисман мага - Камли Брайт Страница 57

— Вас это не устраивает?

— Меня не устраивает его общество.

«Ах, вот оно что…»

— Впрочем, как и его не устраивает мое. Такая вот проблема, — с видимым усилием договорил десантник.

— Которую вы и пытались разрешить.

— Увы, мисс, она неразрешима. Кстати, можете не сомневаться: я виноват ровно столько же, сколько и он. — И будто в подтверждение его слов Михаэль, только что молча слушавший Онка, неожиданно и сильно ударил его по лицу.

«По морде. Нет, все-таки по лицу…»

— Видите! — засмеялся сразу оживившийся Ян и невольно поморщился, глядя на окровавленный платок. — Тысячу извинений, пани Амалия — вынужден вас на некоторое время покинуть, — церемонно наклонил голову десантник и, прихрамывая, отошел.

Однако Амалия недолго оставалась одна: к ней уже спешил Михаэль.

— Извини, — прямо на ходу заговорил он, — я боялся, он его убьет.

— Кто кого?

— Ян Онка, конечно.

Амалия выглянула из-за спины Михаэля: поднявшийся на ноги б'буши был, по меньшей мере, на голову выше десантника, а его могучие лапищи… — что-что, а беззащитным он не выглядел.

— Ян — из карательного отряда Майера. Если конечно, это тебе о чем-то говорит, — заметив скептическое выражение на лице собеседницы, пояснил Михаэль.

Само по себе, естественно, не говорило ничего, но мысль была ясна: с такими, как Ян, ссориться нежелательно.

— А ты?

— Как-нибудь разберемся.

«Господи, что я такое говорю…» — ужаснулась Амалия. К счастью, на этот раз Михаэль не дал ей погрузиться в пучину домыслов и сомнений, а быстро притянул к себе и поцеловал.

* * *

Амалия была уверена, что после инцидента, заключительная часть которого происходила на ее глазах, и Яну, и волосатому Онку понадобятся по меньшей мере сутки, чтобы прийти в себя, однако безжалостный Михаэль меньше чем через два часа объявил о выступлении.

— Ничего-ничего, — заметив полный сочувствия взгляд Амалии, усмехнулся разведчик. — В следующий раз сначала хорошенько подумают, прежде чем… — Он покосился на Яна, который едва не потерял равновесие, когда наклонялся за сумкой. — Давай сюда!..

Десантник улыбнулся и покачал головой.

«Какой он бледный…» — ужаснулась Амалия. И упрямый. Или это была привычка — своеобразный профессионализм?

«Ян — из карательного отряда Майера. Если конечно, это тебе о чем-то говорит…»

Кажется, по-настоящему смысл этих слов дошел до Амалии к вечеру — когда они наконец остановились на ночлег. Эти подъемы, спуски… Раньше Амалия была абсолютно уверена, что легче идти под гору, чем подниматься, однако после сегодняшнего путешествия уже и не знала. Да, взбираться действительно непросто, зато гораздо легче выбирать опору и, вообще, чувствуешь себя намного устойчивее — при спуске же, нащупывая ногой то камень, то основание куста, то обросшую травой кочку, никогда не знаешь, насколько они надежны и от этого находишься в постоянном напряжении. Вверх — вниз, вверх — вниз… А ведь она шла налегке — не то что Ян!

Впрочем, от ночного дежурства и десантник, и б'буши (который к вечеру также еле переставлял ноги) были освобождены: первую половину взял на себя Ральф, вторую, соответственно, — Риу.

«Ну, вот теперь из-за них Михаэлю придется не спать вторую ночь подряд…» У Амалии слипались глаза. Слипались, даже несмотря на саднившие ладони и стертые в кровь, гудевшие от усталости ноги. Вверх — вниз… Сверху, с горы, пространство под тобой напоминает море, а более низкие горы — громадные окаменевшие волны. За ними — причудливые очертания других, а дальше уже и не разобрать: горы это или облака на горизонте…

Воспоминания о событиях прошедшего дня стали постепенно переходить в сон, но Амалия из последних сил сопротивлялась, чтобы еще хоть раз взглянуть на одинокую фигуру у костра. Потом веки отяжелели уже совсем, и Михаэль, и сама пещера начали словно куда-то отодвигаться… чтобы буквально через мгновение появиться снова. Только теперь Михаэль был не у входа, а здесь, рядом. Вот он наклонился…

«Сон…» — потянувшись навстречу, догадалась Амалия.

Губы, так и не позволившие ей произнести ни слова; руки, расстегивающие спальный мешок… Амалия ничего не могла с собой поделать: прямо во сне она то засыпала, то опять просыпалась, вдруг понимая, что на самом деле спит и что настоящий Михаэль сидит там, у костра, а во сне — всего лишь созданный ее воображением, лишь похожий. И оттого, наверное, она не чувствовала ничего, кроме нежности — от прикосновения его рук, его губ, оттого, что он внутри нее. Нежность, нежность и одна только бесконечная нежность… — совсем иные ощущения переживала она тогда, весной, среди цветущих каштанов… И тем не менее, ошибаясь в главном, память скрупулезно воспроизводила отдельные детали, отдельные особенности, благодаря которым Амалия точно знала, что рядом с ней именно Михаэль. А когда все закончилось…

Она быстро открыла глаза: Михаэль действительно был здесь и не просто рядом с ней — он по-прежнему был в ней… В предрассветном сумраке четко вырисовывался профиль сидящего у костра Риу — значит, все произошло наяву? Амалия вопросительно посмотрела на Михаэля — он приложил палец к губам, указывая на спящих…

— Ты хочешь, чтобы у нас был ребенок? — спросила она несколькими часами позже, улучив момент, когда рядом не оказалось никого.

— Он уже есть. А что?

— Но… я думала… — Ответ Михаэля, а главное, улыбка, которой он сопровождался, показалась Амалии настолько странной, что она растерялась. — Думала, потом — когда вернемся домой.

— О, если бы я был так уверен, что вернусь…

— Не говори так. Пожалуйста!

— Это правда, — пожал плечами Ральф.

«Разведчики не всегда возвращаются…» — мгновенно вспомнила Амалия.

— А твой отец? Он…

— Мы как раз идем к нему — так что ты сможешь обо всем расспросить его сама. Тем более, вы знакомы.

Нет, творилось нечто невероятное: разговор опять не клеился — не клеился даже после того, что произошло ночью. А если ее отец был прав, и они действительно настолько не подходят друг другу, что вообще никогда не смогут найти общего языка?

— Скажи мне честно: я, наверно, не должна была приезжать?

Говорить этого, конечно, не стоило: опыт подсказывал, что подобное обычно лишь усиливает напряженность, но Амалия не удержалась.

— Мне было бы спокойнее, если бы ты оставалась там, но… — Ральф опустил глаза, ресницы у него оказались длинные-длинные и загибались вверх. — Я… Нет, не так… — Он смущенно тряхнул головой. — У тебя бывало, что ты хочешь чего-то такого… заведомо неисполнимого? И вот вдруг это происходит…

— Было. Оно началось этой весной — вечером у камина. И с тех пор не кончается…