Чистильщик - Павел Корнев Страница 57

Все испортил стук в дверь. Обмотавшись полотенцем, я забрал одежду и возвращаться в душ уже не стал. Умиротворенность схлынула, остались лишь слабость и непонятное раздражение.

Потянувшись протереть запотевшее стекло, я обратил внимание на исчертившую правое предплечье черную вязь замысловатых татуировок, росчерков ожогов и ниточек шрамов.

Черные! Они до сих пор черные!

А ведь магической энергии вокруг ни на карат! Неужели побочное действие «Магистра»?

Надо бы с ним поаккуратней…

Насухо вытершись, я оделся – блин, ботинки с носками сырые! – и вышел в заставленный тренажерами зал. Поднялся на первый этаж и отправился на поиски куратора, но сразу был отловлен заместителем директора по режиму и поставлен перед нехитрым выбором: или оформить необходимые документы прямо сейчас, или через пять минут оказаться с заблокированным пропуском на руках.

– Нашим легче, – поморщился я. – Работать не придется, а зарплату мне на карточку перечисляют.

– Откуда столь негативное отношение к работе? – нахмурился Борис Федорович.

– Слова «раб» и «работа» созвучны, что как бы намекает. Нет?

– Идемте, – потянул толстяк меня за собой. – В противном случае я поставлю этот вопрос перед руководством! У нас проверка, а по зданию человек без допуска расхаживает!

– Да перестаньте! Просто не время сейчас. Все утро по болоту лазил, вон – даже ботинки еще не просохли…

– Я вас предупредил!

– Хорошо, хорошо…

Я обреченно вздохнул и поплелся вслед за Прокофьевым. Начальство сейчас совсем пришибленное, понимания моя позиция точно не найдет. Проще один раз отмучиться и забыть, как страшный сон.

Но проще ли? Техника безопасности, правила поведения при пожаре, пути эвакуации в случае чрезвычайных ситуаций, пропуск в помещения с каким-то там классом секретности, доступ к информационным носителям НИИ, очередная подписка о неразглашении…

Заполняя все эти бесчисленные бумажонки, я потихоньку зверел и, когда Прокофьев с невозмутимой улыбкой попросил ответить еще на парочку вопросов, уже не без труда подавил желание послать толстяка куда подальше. Но подавил и махнул рукой:

– Спрашивайте.

– Мне непонятны два момента. – Борис Федорович задумчиво постучал ластиком на конце карандаша о стол и перешел к расспросам: – В первую очередь ваш функционал в качестве заместителя директора центра повышения квалификации. И, во-вторых, пробел в трудовой деятельности с две тысячи второго по две тысячи седьмой годы.

Я поднялся из-за стола, подошел к двери и уже на пороге обернулся:

– В моей трудовой биографии нет никаких пробелов. Скорее уж пробелы имеются в вашем допуске к ней.

– Стойте!

Не став ничего даже слушать, я с грохотом захлопнул за собой дверь и отправился в приемную Грачева. Там плюхнулся на диван и, расшнуровывая ботинки, попросил ошарашенно наблюдавшую за мной секретаршу:

– Виолетта Марковна, будьте любезны, пригласите Владимира Николаевича.

– Что, простите? – переспросила та, решив, что ослышалась.

– Там у вас на селекторе кнопочка такая специальная, – я стянул сырые носки и улегся на диван с ногами, – вы ее нажмите и скажите…

Секретарь выполнила мою просьбу, даже не дослушав. Дверь кабинета тотчас распахнулась, и в приемную вышли и куратор и замдиректора.

– Головой ударился? – нахмурился Шептало.

– И головой тоже, – подтвердил я. – Просто в кабинете одни стулья, а мне бы полежать немного…

Старею, наверное. В том же Патруле и не в такие передряги попадать случалось, но ничего – после руки в ноги и километров десять по морозу да еще с вещмешком за спиной. Хотя, с другой стороны, там особого выбора и не было. Не можешь идти? Ну так ложись и умирай. А здесь цивилизация, здесь я лег и отдыхаю. Не на снегу или бетоне стылом, а на мягком диване. В тепле и уюте. Компания, правда, подкачала…

– Виолетта Марковна, сто грамм коньяку молодому человеку, – распорядился Григорий Петрович.

Я забрал у секретарши бокал, более чем наполовину наполненный янтарного цвета напитком, и улыбнулся:

– Знаете, я бы и от чая еще не отказался. А то все коньяк да коньяк…

Грачев мое самоуправство пресекать не стал, дождался, когда секретарша приготовит чай, и только потом попросил:

– Виолетта Марковна, вы сходите пока на обед, мы тут небольшое совещание устроим.

– Как скажете, Григорий Петрович. – Тетенька с невозмутимым видом взяла свою сумочку и вышла в коридор.

Шептало развалился на стуле для посетителей и покачал головой:

– Опять ты, Лед, облажался…

– Чего это? – удивился я. – С какой стати я облажался? Тем более – опять?

– А то, что пленник во время допроса умер, – это нормально? Нам, между прочим, теперь придется его тело утилизировать.

– Да и хрен бы с ним, выкиньте на свалку и все дела. – Я хлебнул коньяка, запил его обжигающе-горячим чаем и шумно выдохнул. – К тому же умер он не во время… – хотел уже сказать «по результатам допроса», но вовремя поправился, – а после допроса. И до своей безвременной кончины много интересного успел рассказать.

– Например? – заинтересовался прислонившийся к столу секретарши Грачев.

– Например, первоначально колдунов натаскивал какой-то гуру. И не надо быть семи пядей во лбу, чтоб понять, откуда он взялся.

– Город или Северореченск? – предположил Григорий Петрович.

В отличие от самого крупного населенного пункта Приграничья – Форта, в котором соблюдалось хрупкое равновесие между несколькими группировками, и в Городе и в Северореченске царил махровый тоталитаризм. В окрестностях бывшей военной базы, провалившейся откуда-то с Дальнего Востока, всем заправляли бывшие армейские чины, провинциальный городок к югу подмял под себя Хозяин. И тем и другим окончание смуты не сулило ничего хорошего, но это еще не значило, что саботировать работу портала взялся кто-то из них. Слишком много было недовольных деятельностью конторы даже в самом Форте.

Город или Северореченск? Не знаю, не знаю…

– Не знаю, – так я и сказал.

– Возможно, просто кондуктор-одиночка, – пожал плечами Владимир Николаевич. – Есть идеи, как его найти?

– Могу лишь предположить, что для его розыска лучше всего сгодится медиум. Или кто там спиритические сеансы проводит?

– А вот с этого места поподробней! – подался вперед Владимир Николаевич.

– Грохнули его. Начал давить авторитетом, вот и грохнули. – Я отставил пустой бокал прямо на пол, глотнул чая и решил слегка сгустить краски. – Теперь вместо оккультного кружка что-то вроде секты. С человеческими жертвоприношениями, между прочими.