Паутина вероятности - Алексей Колентьев Страница 57

Месть… Может, она успокоит мою совесть, но уж точно не возместит потерь. Поднявшись с колен и удалив с глаз ставшую запекаться коркой кровь, я посмотрел вокруг. Мои бойцы рассредоточились по поляне. Норд исчез, видимо, искал след или какой-нибудь намек на то, как такая огромная туша вроде Ждущего-в-Темноте могла просочиться в полностью просматриваемый сектор. Группа работала. Хоть что-то мне удается в этой жизни. Но теперь было не время искать следы и мстить, сначала следовало отдать дань мертвым.

– Группа, внимание! – Голос мой хрипел и был почти неузнаваем, но все разом обернулись ко мне. – Новая вводная. Операция провалена, скоро тут может быть еще опасней. Построение походное, тела берем с собой, своих не бросаем. Ноль Второй, – я вызвал Юриса на командной частоте, – возвращайся.

Юрис откликнулся сразу, и вскоре я увидел его, рысью выбегающего с той стороны леса, куда скрылись уголовники. Он подошел ко мне, чтобы объяснить что-то, но я жестом остановил его.

– Надо уходить. Подставу было не просчитать, в идеале никто из нас не должен был отсюда уйти. Быстро сворачиваемся. Для всего есть свое время и место. Сейчас нужно уходить. Вперед, старший сержант!

Юрис подобрался, кивнул. Тела мы завернули в найденные в одном из сараев деревни куски брезента и, распределив ношу, двинулись к базе. Дашу я нес сам, не чувствуя тяжести, крепко прижав хрупкое тело к груди.

Солнце скрылось так же неожиданно, как и появилось. Набежали тучи, небо опять стало таким, каким я уже привык видеть его здесь: пасмурным, с приглушенными полутонами серого. Блеск ненавистного мне светила перестал резать глаза, и я снова и снова вглядывался в заострившиеся черты бледного Дашиного лица. Капельки дождя смыли пятна крови, черты разгладились, боль их уже не искажала. Утерев влагу с мертвого лица и поправив волосы девушки, я запахнул кусок брезента, в который было завернуто тело, чтобы дождь не беспокоил мою любимую…

Идти пришлось на северо-восток, огибая Темную долину, чтобы, миновав зону ответственности бандитских патрулей, выйти к третьему аванпосту «Альфы» уже на рассвете, в воскресенье. Мой комбез пришел в абсолютную негодность после схватки с пауком: нити ловчей сети местами прорезали защитный слой до теплоизолирующей прокладки, а местами допели и до тела, оставив саднящие порезы. Но хуже всего было то обстоятельство, что теперь у меня был только один магазин к автомату плюс шестьдесят четыре патрона россыпью в гранатном подсумке и нож, который, по счастью, не пострадал. Пистолет просто разрубило пополам, а ПДА вышел из строя, хорошо хоть накопитель данных коммуникатора остался невредим, пострадали только экран и устройство ввода. Какое-то время связь еще работала, но стоило мне пройти пару метров, как коммуникатор окончательно издох, и я остался без связи. Костюм потерял часть своих мимикрирующих свойств и теперь не так быстро менял цвет. Случись какая стычка с преследователями, и группе с тяжелым грузом и со мной, почти безоружным и без связи, придется очень кисло. Норд отправил Андрона с Михаем в головной дозор, а сам подхватил концы импровизированных носилок, на которых лежали останки Охотника. Менялись все по очереди, но тело Даши нес я сам, не выпуская его из рук. Так прошло около двенадцати часов, мы двигались в полтора раза медленнее, чем требовалось, однако темп все равно был приличным, хоть и пришлось два раза останавливаться, чтобы перевести дух и свериться с текущей обстановкой.

Картина, которую мы получали на ставший «командирским» ПДА Норда, была ожидаемо тревожной: шесть групп старателей, чью принадлежность к какой-либо из известных группировок определить с уверенностью было нельзя, крутились возле места схватки. Еще три, численностью от пяти до двенадцати человек каждая, по спирали прочесывали окрестности в направлениях север-северо-восток и юго-запад. Кодированный характер переговоров не позволял определить, кто это, но стойкое ощущение, что загонщики пришли по нашу душу, не покидало меня ни на секунду. Спустя еще два часа, когда окончательно стемнело, мы сменили направление и очутились в роще, состоявшей едва ли из десятка деревьев, видимо, тут когда-то был небольшой парк. Сквозь пожухлую траву то там, то здесь виднелись куски асфальта, а в центре рощи обнаружилась чаша небольшого фонтана. По идее, ничто не указывало на наличие дорог в таком месте, как это. Создавалось впечатление, что мы снова оказались на территории пространственной аномалии. Хотя кто может быть уверенным в постоянстве любой мелочи в таком странном месте, как Зона отчуждения? Зыбкость всего и вся, даже, казалось бы, таких незыблемых вещей, как топография давно изученного района, была тут чем-то совершенно обычным. Поэтому не стоит расслабляться и надо сверять с шестым чувством каждый свой шаг и поступок, иначе человека может постичь участь куда как хуже, чем просто смерть.

Внимательно изучив карту, я понял, что если мы не ускоримся и не прорвемся к рассвету сквозь сужающееся кольцо облавы, то через двенадцать часов с небольшим нас окружат и перебьют. Я в плен сдаваться не собирался и не этому учил своих людей. Все они знали, что наш удел – бой до последнего.

Нужно было либо выбрать хорошую позицию и занять круговую оборону, чтобы дорого спросить с врага за свои жизни, либо избавиться от тел и, ускорившись, уйти в отрыв. И то и другое противоречило кодексу, который я перенял от своего главного наставника – капитана Шубина. Требовалось найти третий путь. Я его и искал… И не находил. Решение пришло ко мне само собой: давно, еще когда я служил в одной горной республике, нас прижали в горах. Патроны и вода были на исходе. Нас осталось шестеро, четверо, включая меня самого, были ранены, один мертв, и мы, сменяясь поочередно, несли тело, ставшее вдвое тяжелее. В тот раз причина не оборудовать могилу товарищу была вполне прозаична: духи выкопают покойника и, надругавшись над телом, скинут останки нашего товарища в пропасть. По их законам, тело неверного следует расчленить, чтобы дух покойника не нашел дороги в рай, став неприкаянным скитальцем. Но есть среди бандитов и такие, кому просто скучно. А издевательства, хоть над мертвым, хоть над живым, – это что-то вроде развлечения, поскольку других аттракционов тут нет.

Мы тогда держали оборону в пастушьей хижине, где у нас, кроме дров, роль которых исполнял сушеный помет скота, спрессованный в неровные брикеты, было еще с десяток разбитых на щепу снарядных ящиков. Дерево в тех местах – небывалая роскошь, сам сколько раз выменивал на старые оконные рамы и те же ящики из-под боекомплекта всякую всячину: отличные кроссовки, бытовую технику и прочее, что контрабандисты тянули с той стороны границы. Командир собрал нас и объяснил ситуацию: либо подыхаем, либо устраиваем Самсонову, так звали убитого радиста, похороны в стиле древних викингов. Костер получился знатный, тело сгорело дотла, хотя воздух в горах особенный – все очень плохо горит. Дым рассеивался, теряясь в скальных расщелинах, восточный ветер, утягивая едкий дым, заставлял его стелиться низко по земле. Тело товарища духам на поругание не досталось.

Ситуация, в которой мы оказались сейчас, немногим отличалось от того случая в горах. Тела Даши и Охотника нельзя было просто зарыть в землю. Я чувствовал, что это будет неправильно по отношению к близким мне людям. В то же время необходимо было спасать тех, кто мне доверял, и вывести группу без потерь. Что бы ни случилось, никогда нельзя подводить никого, вне зависимости от того, жив он или уже нет. Если зарыть Дашу и побратима в отравленную землю Зоны, кто поручится, что после очередного выверта местной природы оба они не превратятся в нечто вроде тех неупокоенных, которых нам доводилось встречать тут во множестве? Более того, я чувствовал, что некто только и ждет случая, чтобы побольнее ткнуть в мою еще свежую рану. Враг обязательно будет искать тела.