Бастард ее величества - Нинель Мягкова Страница 57

— Лучше возьмите с собой Малви и переночуйте в моем доме, — извиняющимся тоном добавил Ладинье. Экономка кивнула и степенно удалилась, оставив нам полный чайник и идеально сервированный стол.

Мы с Дейроном, не сговариваясь, молча жевали печенье, пока в холле не хлопнула, закрываясь за двумя женщинами, входная дверь. Не знаю, о чем думал он, но меня мысль, что мне не предложили эвакуацию в безопасное место, и грела, и пугала одновременно. Лестно, что мое темнейшество доверяет мне свою жизнь, но и страшно же! Что там за интриги и расследования, после которых с ордером приходят?

— Помнишь, как мы познакомились? — начал издалека Ладинье. Я кивнула. Забудешь такое, как же. — Я тогда закрыл дело, хотя у меня имелись смутные подозрения насчёт мастера Ормера. Очень уж он вовремя покончил с собой и слишком бурную деятельность до того развёл под самым носом у Департаментов теней и тайн. Его явно кто-то покрывал, причем с самых верхов.

— То есть все эти годы, что я чувствовала себя в безопасности, меня в любой момент могли снова похитить? — возмутилась я.

— Прости, не мог тебе всего рассказать, — повинился темнейшество, удерживая у виска примочку со льдом. — Сама понимаешь, личный и недвусмысленный приказ королевы. Не копать, не вспоминать, не расспрашивать. Не переживай, за тобой следили мои лучшие люди. Первый год — вообще не отходя ни на шаг. После стало ясно, что приезжие больше не пропадают, и я ослабил охрану. И правильно сделал, вряд ли я сейчас смог бы пробраться в дом, если бы его сторожили с прежним рвением.

Меня это не сильно успокоило. Я вскочила со стула и принялась расхаживать вдоль стола, нервно заламывая пальцы.

— И кто это был? Королева? — от подобной мысли у меня спина аж взмокла и заледенела одновременно. Если ее величество решит избавиться от лишнего свидетеля, я за свою жизнь и копейки не дам.

— Нет, принц. Ее брат, — пояснил Ладинье. — Он все же лелеял надежду посадить на трон своего сына, а для этого ему нужно было усилить дар Тевейрана. Кроме того, ими преследовалась еще одна цель… Даже более важная, чем увеличить резерв наследника.

Что может быть еще важнее? Сейчас младшего принца от трона отделяет только его незначительный дар. Если его увеличить, никто и не пискнет, даже смести он внаглую королеву Лисвер.

— То, что я тебе скажу, государственная тайна, хотя и недолго ею останется… — Дейрон оборвал сам себя и строго посмотрел мне в глаза. — Нет, это неправильно. Не хочу тебя впутывать в эту грязь. У тебя есть последний шанс, Ада, остаться в стороне от всего этого. Иди сейчас к себе, запрись в спальне, а с восходом солнца меня здесь уже не будет.

— Ну да, а ты уедешь разбираться с государственными проблемами в одиночку? Да меня же любопытство сожрет раньше, чем сядет первая луна! — возмутилась я. Врывается в дом, манит тайнами, а потом играет в благородство? От меня так просто не избавиться! Кроме того, если даже я останусь в стороне, кто даст гарантии, что меня не уберут просто за компанию? Нет уж, как говорили подружки Нико, самое безопасное место — у героя за спиной! Заодно прикрою ее, кстати, чем переживать, как он там один и жив ли еще.

Я снова уселась на стул, подперла голову кулаками и, как могла, сделала суровый вид, который говорил: меня отсюда не сдвинуть и домкратом.

Ладинье выдохнул и едва заметно улыбнулся.

— Я рад, — тихо сообщил он, но спустя пару секунд осуждающе добавил: — Хоть это все и неправильно!

Согласно покивав, я уставилась на него с нетерпением: что же там за страшные тайны у королевской семьи?

Отпив чаю, Ладинье сжал чашку обеими руками, в задумчивости глядя на плавающие в той темные размякшие веточки драконоцвета*.

— Ты помнишь типаж тех приезжих, которых похищали по заказу Ормера? — спросил наконец он. Разумеется! Еще бы мне не помнить, когда я ему на сто процентов соответствовала!

— Рыжеватые, высокие, с даром огня, обоего пола, — четко как по учебнику отрапортовала я.

— Молодые. Забыла еще возраст, — поправил меня Ладинье. — Этот словесный портрет никого тебе не напоминает?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Принца? — неуверенно предположила, приподнимая одну бровь. Ну, в королевском роду все золотистые блондины, и, учитывая местную специфику колористики, их вполне можно назвать рыжими. Как и меня. Вообще, все одарённые огнём в какой-то степени несут на себе отпечаток стихии, будь то веснушки, рыжина или карие, с янтарным отблеском глаза.

— Угадала. Но не Тевейрана.

— Разве есть еще один молодой принц? Без обид, но его отец под описание не подходит, — пробормотала я, вспоминая виденного мельком пару раз Оларда Авриет. Он был светлокожим сероглазым шатеном без малейших признаков веснушек.

— Оказывается, есть, — вздохнул Ладинье, залпом допивая чай и отставляя чашку в сторону. — Внебрачный сын королевы.

— А? — у меня как-то разом закончились цензурные слова. — У вас такое допускается?

— Вообще-то нет. Но если речь идет о наследовании престола и признании артефактом, то даже бастард, тем более признанный официально, может заявить свои права.

Мастер теней полез к себе за пазуху и выудил плотный небольшой конверт размером примерно с мою ладонь.

— Именно за это меня попытались убить трижды за прошедшие два часа, — констатировал он, и я с нескрываемым ужасом уставилась на смертельно опасное послание. — Здесь подписанное лично Лисвер признание ее сына, Кирсана Авриет, законным наследником престола как единственного отпрыска правящей королевы.

— А дар? — непослушными губами уточнила я чисто на автомате. Да у Ладинье в руках бомба замедленного действия! За наши с ним жизни теперь и цента не дашь.

— Ее величество утверждает, что ее сын одарён сверх меры. Даже сильнее ее, — мастер теней вздохнул. — Она умирает, Ада. Это ее предсмертное желание, чтобы я привёз бастарда в столицу. Разумеется, ее брату эта идея поперек горла, потому он попытался убрать меня сразу же, как только я покинул дворец.

Первым делом, каюсь, я обозлилась на Дейрона за то, что он втянул меня в подобную авантюру. Мысль была иррациональная, но очень удобная: хорошо, когда в проблемах виновата не ты. Напомнив себе, что сама выбрала помощь и поддержку, — своего рода «в болезни и в здравии» — я подышала, задерживая дыхание и успокаиваясь.