Поставить мир на кон - Наталья Бульба Страница 57

– Тебе обязательно надо подкрепиться, ты выглядишь утомленной. Это довольно странно – этот мир всегда щедро делился с тобой силой.

– Но не тогда, – улыбнулась я, благодаря его за заботу, – когда я заряжаю фаранх.

Это было вполне логичное объяснение моему состоянию, пришедшее мне в голову, когда я пыталась разобраться, что со мной происходит.

Во взгляде Сэнара явственно промелькнуло облегчение, заставляя задуматься еще и о том, что именно могло вызвать его беспокойство. С тех пор, как я открыла в себе силу Равновесия, за собственное здоровье мне тревожиться не приходилось. Если, конечно, не считать тренировки с Вилдором, после которых меня уносили с поля.

– Тогда понятно, откуда такая бледность, – заметив мое недоумение, поспешно добавил он. – Фаранх сливается с телом и душой, привыкая и привязываясь к тому, кому принадлежит. Но зато никто, кроме тебя, не сможет воспользоваться накопленной в нем магией.

О том, что кое-кто забыл мне об этом сообщить, я решила ему не говорить. Или, как обычно, не счел нужным, лишь описал, как красив этот кристалл, когда полностью активирован, да каким подспорьем может служить в случае, если нарушена связь с принявшим меня миром.

Теперь, когда я об этом все-таки узнала, могла к тем трем вопросам добавить еще один: зачем ему было нужно, чтобы я ощутила себя слабой? Я могла и сама подобрать полдюжины ответов на него, но правильный знал лишь сам Вилдор.

Сэнар поужинал со мной, после чего пожелал приятных сновидений и вышел в холл, чтобы не смущать своим присутствием. Такая забота была приятна, но тут же вызывала подспудную мысль, что меня провоцируют. Проверять, насколько мое предположение верно, не стала – этот день показался мне слишком длинным.

Несмотря на усталость, сон не шел. Я лежала одна в огромной постели и вглядывалась в темноту. Перед глазами мелькали события последних дней, в голове кишели обрывки сказанных фраз, мысли, которые не воплотились в слова, чувства, которые напоминали о том, что восемь лет моей жизни, проведенных на Лилее, были едва ли не самыми тяжелыми, но и… самыми счастливыми.

В царившем в комнате сумраке, в тишине, которая меня окружала, я вновь слышала, как Олейор произносит: «Я – правитель темных эльфов», – разрушая ощущение равенства, которое было между нами.

Потом все затмила застывшая на берегу озера фигура Вилдора. Мне показалось, что если вглядываться в сияние его кожи там, где к ней прикасался свет заходящего солнца, то в этом призрачном мерцании я сумею разгадать загадку, которой он сам являлся.

Но как только возникло чувство, что озарение близко настолько, что достаточно лишь одного удара сердца, он обернулся, и его лицо обезобразила надменная улыбка, которую мне уже приходилось видеть.

Ко мне она никогда раньше не была обращена.

Не выдержав этого калейдоскопа, я встала и, налив травяного настоя в вырезанный из куска цельного кристалла (подарок Закираля) кубок, подошла к раскрытому окну. По календарю здесь господствовала зима, но единственным ее проявлением были чуть менее жаркие дни и приятная прохлада, приходящая, как только солнце пряталось за виднеющиеся вдали горные вершины.

Если бы ялтар был сейчас на Дариане…

Эта мысль вызвала у меня кривую усмешку. Я опять скатилась в прошлое, перепутав то, что было два года тому назад, и то, что происходило сейчас. Окна моих покоев выходили на озеро. Так же, как и в тех комнатах, которые занимал когда-то Вилдор. Зная о часто мучающей его бессоннице, вполне можно было предположить, как наши взгляды одновременно оказались прикованными к блеклой желтой полосе, рассекающей наискосок водную гладь.

Вилдор… Я сделала глоток, не ощутив вкуса. Он становился моим наваждением, причиной моих терзаний. И хотя ни я, ни он ни словом, ни взглядом не переступили грань и не совершили того, что черной тенью легло бы на мою репутацию, на любовь, которая связала меня с мужем, – его присутствие рядом стало тяжелым испытанием для моего сердца.

Если бы не Вэон и Амалия… Дети стали для меня той опорой, которая помогала держаться тогда, когда доводы разума оказывались бессильными перед тягой к тому, кто не имел на меня прав. И если я не хотела вновь испытать душевный разлад, я должна была как можно скорее разобраться с проблемой, заставившей меня обратиться к нему за помощью. В любом ином случае рассчитывать на него я больше не могла. Не потому что не верила в его способность помочь – я не верила себе, что смогу справиться с моей тягой к нему.

Резкий порыв ветра швырнул отдернутую занавесь мне в лицо. Задумавшись, я пропустила миг, когда наполненное мерцающими точками небо затянулось тяжелыми, набухшими водой тучами, создававшими впечатление неровно подвешенной над резиденцией темной ткани.

Еще один порыв ветра, прочертивший на моем обнаженном плече влажную дорожку, и на мир обрушилась стена дождя. И за ней нельзя было увидеть ни достающего до моего окна своими ветвями дерева, ни белоснежной стены соседней башни, конусом уходящей ввысь. Ни тем более памятных мраморных ступеней, помогая спуститься по которым в нашу первую с ним встречу Вилдор предложил мне опереться на его руку.

А ветер все не стихал, заливая широкий подоконник, кидая в комнату струи, стекавшие ручейками на ковер.

Мой ночной наряд уже давно стал мокрым, прилипнув к телу, шторы отяжелели от воды, но я ничего этого не замечала. В ослепительной вспышке молнии перед моими глазами вновь возник тот информационный блок, который не давал мне покоя.

Теперь это были не строчки, рисунки и диаграммы. Это была схема. Замысловато зашифрованная, но четкая схема межмирового портала. Но те координаты, которые стояли в конце туннеля…

– Лера! – Вилдор разъяренным сарусом ворвался в гостиную и, оттолкнув меня в сторону, резко захлопнул створки. – Твое безрассудство не знает границ.

Возвращение в реальность далось мне с большим трудом. Помогло понимание того, что я не могу позволить ему догадаться о сделанном мною открытии.

– Как ты оказался здесь? – Мне едва удалось произнести эту фразу – зубы выбивали замысловатый ритм.

– Решил проверить, как ты, – прошипел он после того, как, закутав меня в свое набиру, усадил в угол дивана.

– С чего такая забота? – Несмотря на то что меня обволакивало теплом, дрожь не утихала.

– Если ты помнишь, я кое-что обещал твоему мужу.

Мне очень хотелось поверить в его слова, но… пришло озарение, принеся новую боль.

Последним, кто интересовался этой информацией, был Яланир, а тем, кто был до него, оказался Вилдор. Ему, конечно, удалось понять, что стало доступно мне.

Александр

Альена, нежно мне улыбнувшись, ушла укладывать сыновей спать, а я откинулся на спинку стоящего у раскрытого окна кресла и закрыл глаза. В какой-то момент осознав, что наслаждаюсь мгновениями покоя, которые мне выпадали не так часто. Я понимал, что как раз в такие моменты и приобретает смысл моя жизнь.