Жена в придачу, или Самый главный приз  - Ирина Матлак Страница 57

Дыхание перехватило. Этот неожиданный, немыслимый полет был едва ли более реальным, чем окружающий мир. Мне казалось, что мы стоим на невидимой летающей медузе, поднимающей нас все выше и выше, под самый купол лазурного неба.

– Просто слов не хватает, – прошептала я, потерявшись в невероятных ощущениях.

– Можете ругаться, леди Саагар, – саркастически позволил Олдер. – Я не возражаю.

Ругаться не хотелось. Дурная привычка использовать неподходящие для леди выражения вдруг исчезла, показавшись слишком неуместной для этой красоты. Понимание нереальности этого мира не мешало восхищаться им, растворяться в головокружительном полете и почти полностью забыть о магических играх.

Даже не вспомнить, когда я в последний раз испытывала такой восторг. Может быть, в детстве, когда получила свой первый меч, а может, в момент, когда вместе с Эгри запустила в небо воздушного змея.

– Попробуй перестроить здешнюю магию, – негромко произнес Олдер. – В тебе немало сил, используй их. Риа-Гара воплотит твою фантазию, только дай ей почувствовать уверенность и мощь. Подчини.

Я понимала, о чем он говорит, равно как понимала и то, что сейчас не время совершать ошибки. Захотелось доказать и ему, и себе, что я способна на многое – на действиях, а не на словах.

Сосредоточиться было сложно, и я напряглась, пытаясь нащупать наполняющую пещеру энергию.

– Расслабься, – тут же прозвучал обволакивающий голос, и горячее дыхание опалило затылок. – Закрой глаза – некоторые вещи увидеть невозможно.

Впервые я повиновалась беспрекословно и по доброй воле, так как знала, что он прав. Олдер говорил спокойно, уверенно и как-то по-особенному вкрадчиво, добавляя в кружево моих чувств новые нити.

Ненавязчивый шум водопадов, его близкое присутствие, которое я ощущала буквально всей кожей, и легкий аромат соли наполнили меня целиком. Превратились в редкий туман, сквозь который пробивалось легкое серебристое сияние. Вот она – суть здешней магии.

Будучи по-прежнему расслабленной, я представила, что исчезают горы, растворяется снег и цветущие деревья, а внизу остается только ставшая более широкой река. Что небо делается ярко-синим, а на горизонте восходит солнце, плавно сменяя эту синеву алым. Мне хотелось, чтобы появился закат, а речка стала морем – бескрайним неспокойным морем, покрытым неровными гребнями волн.

Магия поддавалась с трудом, сопротивлялась и не желала принимать мою власть. На какие-то короткие мгновения я подумала, что не справлюсь, но из этой схватки все-таки вышла победительницей.

Раздались размеренные аплодисменты. Открыв глаза, я увидела, что аплодирует Олдер, зависший рядом со мной. Зависший?

Едва не вскрикнула, когда осознала, что он больше меня не держит, а под нами пенится и бурлит море. Самое настоящее море, в точности такое, каким я его воображала!

– Вообще-то я подразумевал появление двери, ведущей наружу, – усмехнулся парящий рядом маг. – Но закат красивый.

Когда-то мне довелось побывать на выставке абстрактной живописи, в которой на тот момент я не увидела ничего интересного. Я не слишком разбиралась в искусстве и сочла работы знаменитых художников невнятной мазней, которую способен повторить даже ребенок. Как же тогда ошибалась!

Красное и синее. Взрыв эмоций и умиротворение. Сочетание несочетаемого. Я словно оказалась в недрах одного из полотен, отложившегося в памяти особенно ярко.

И все же напрочь забывать об играх нельзя. Мысль о них маячила где-то на краю сознания, а теперь внезапно вышла на первый план. Что там сказал Олдер? Точно, дверь! Нужно всего лишь представить выход, преобразовать местную магию, и он появится!

Но не успела я осуществить задуманное, как над нами начал стремительно появляться стеклянный купол – абсолютно прозрачный, материальный, за которым виднелся тусклый свет.

Олдер обратил на меня горящий, где-то даже по-мальчишески озорной взгляд:

– Проявим оригинальность.

Вновь оказавшись совсем рядом, уже привычно меня обнял, и мы стремительно полетели вверх – стремительно настолько, что все окружающее слилось в одно разноцветное пятно. Вокруг засверкали тысячи ярчайших искр, а невдалеке зазвучала музыка, похожая на ритмы древних, живущих на этих землях племен, – созданная не то Олдером, не то самой Риа-Гарой.

Одновременно призвав оружие, мы с силой ударили по стеклянному потолку, и тот разлетелся на множество переливающихся острых осколков. Послышался звон, вторящий звучащим нотам, налетел безумный ветер, и по глазам резанула вспышка яркого света, за которой последовала абсолютная темнота.

Сколько я пребывала в этой темноте – неизвестно. Но только из легких вышибло весь воздух, и его место заняла она – густая, вязкая, тяжелая, как самые большие камни.

Я чувствовала, что падаю куда-то вниз, сердце бешено билось о ребра, а присутствие Олдера больше не ощущалось. Успела подумать, что, наверное, я умерла, прежде чем рухнула на что-то твердое. Бедное колено отозвалось вспышкой боли, как и локоть, впечатавшийся в нечто острое.

Привычка ругаться вернулась. И ругалась я хоть и мысленно, но изощренно.

– Быть не может, – неожиданно донесся до меня сдавленный голос Олдера. – Мы не должны были здесь оказаться…

Глухо застонав, я с трудом встала на четвереньки и, пытаясь принять нормальное положение, пообещала:

– Олдер Дирр, если ты выжил и притащил меня черт знает куда, я тебя убью.

Вероятность того, что мы оба умерли, а странный полет был не чем иным, как предсмертной агонией, я все еще не исключала.

Когда зрению вернулась ясность, а я все-таки исхитрилась принять вертикальное положение, меня ожидало закономерное очередное потрясение. Причем потрясение, не идущее ни в какое сравнение с предыдущими. То, что я увидела, невозможно было описать словами.

– Это снова нереально, да? – спросила со смесью надежды и сомнения.

– Нет. На этот раз реально.

Неотрывно глядя на то, чего в реальности существовать никак не могло, решила окончательно и твердо – я точно прибью этого мага!

Мы снова стояли в пещере, только она разительно отличалась от входа в Риа-Гару. Снега и холодных стен здесь не было и в помине, зато имелась глина. Много красной глины, облепившей стены и проглядывающей сквозь землю под ногами. Кое-где валялись какие-то железяки и мелкий мусор. Но потрясло меня, разумеется, не это.