Принцип высшего ведовства - Анна Клименко Страница 56

На мгновение внутри водонапорной башни повисла тишина. А потом она разбилась, разлетелась тысячью острых осколков –

– Как трогательно, – сказал Эрик.

Он поднялся совершенно бесшумно. Или же мы просто не слышали его. Словно вылившись из мрака, он шел к нам, сгусток черноты с неестественно белым лицом, и таким же непроглядно-черным было его сердце, обернутое в пронесенную сквозь века ненависть.

Андрей резко повернулся к инквизитору, загораживая меня своим телом, а затем – негромко и совершенно спокойно спросил:

– Лера… так ты теперь… с ними?..

Я промолчала, и Андрей терпеливо повторил свой вопрос.

– Это ловушка, да, Лер? На меня объявили охоту?

Господи, броситься бы вниз головой с этой площадки, чтобы исчезнуть, чтобы не видеть его красивого лица, чтобы не слышать ледяного презрения, змейкой просочившегося в интонации…

– Яков? – ласково прошелестел Эрик, – ты ли это, мой добрый друг?

И я поняла, почувствовала всем телом, как на Андрея покатилась волна смерти.

* * *

Это сложно объяснить. Это невозможно понять тем, кто никогда не ощущал на себе тяжесть Дара, кто ни разу в жизни не пытался силой мысли переносить предметы. Но в тот миг, когда Эрик отпустил на свободу нечто, я просто увидела мчащееся на нас темное облако, сотканное из праха, пепла и голосов мертвых. Я – увидела и поняла. Андрей же… Ничего не почувствовал, даже не моргнул, хотя башня содрогнулась до самого основания.

Пресловутый тест, которым Эрик и Джейн могли вычислить Якова, сработал как положено – то есть Андрей оказался просто Андреем, без двойного дна, без сводящих с ума старинных тайн. Яков… он бы, несомненно, попытался защититься. Или бежать. Или напасть на Эрика – но в любом случае он бы понял, что на его драгоценную жизнь покушаются. А стоящий передо мной ведьмак попросту не осознал, что собственно происходит.

…Но, выходит, Андрей был невиновен?

… И, получается, раз уж я стояла за ним, то тоже должна была погибнуть?!!

– Эрик, – гаркнула я, – это не он!

Инквизитор и ухом не повел. Последнее, что я увидела, была его дьявольская полуулыбка и выброшенная вперед рука с растопыренными пальцами. А сама я… решение было принято почти мгновенно. Наверное, страх был и останется самым лучшим катализатором ведьмовской инициализации, потому что башня качнулась во второй раз – и я вновь увидела фиолетовую завесу с белыми прожилками, и почувствовала тело Андрея, как будто он был продолжением меня. Что дальше-то? Оградить, уберечь… Хватит бесполезных смертей, и если Эрик это не может понять – сам виноват.

Андрей действительно был частью меня, окутанный моим коконом души, моим ментальным полем, и когда в нас ударила гибельная волна, я закричала – любой завопит, если его облить горящим маслом. Толчок в грудь, на уровне солнечного сплетения… И, перевалившись через перильца, или даже проломив их – я так и не поняла тогда – мы падаем, падаем, падаем…

– Лера! – кажется, это кричал Эрик, но я не была уверена.

Спина моя с хрустом врезалась в кучу гниющих отбросов, какая-то железка распорола руку от запястья до локтя. А сверху меня припечатало тяжеленное тело Андрея. Наверное все-таки живого, потому что он тотчас же оттолкнулся от меня, вскочил на ноги, и… метнулся тенью к выходу из башни.

Я застонала. Господи, как же больно… особенно когда тебя предают уже во второй раз. После того, как я спасла его жизнь, он попросту взял – и смылся.

Еще через мгновение на моем горле сомкнулись стальные пальцы инквизитора.

– Дура! Ты что творишь? Да я тебя своими руками… придушил бы… Совсем умом повредилась?

Перед глазами замельтешили цветные пятнышки. Я дернулась, как мышь, попавшаяся в мышеловку.

– Пу…пусти!

И также внезапно Эрик обмяк, отшатнулся от меня – в черных глазах явственно мелькнул страх.

– Сумасшедшая, – выдохнул он и громко выругался по-немецки, – ты чуть не разбилась! Зачем полезла закрывать этого мальчишку?!!

Я откашлялась, кое-как оперлась на здоровую руку.

– А я не позволю тебе убивать невинных. Вот так.

– Это Андрей твой невинный? – Эрик очень быстро взял себя в руки, – а ты у него самого не пробовала спросить, как он сто лет прожил?

– Ага! Так ты теперь признаешь, что это не твой личный враг? – я покосилась на рукав. Он пропитывался кровью, и это было плохо, очень плохо…

– Я бы не смог остановить воздействие, – сказал Эрик.

– Значит, и меня на алтарь мести?!!

– Дурочка ты, Валерия, – он хмыкнул, – с тобой бы ничего не случилось…

– А я тебе не верю.

– Не верь, – Эрик протянул мне руку, – пойдем-ка, дорогая.

В который раз мне хотелось расцарапать ему физиономию. Но вместо этого я вцепилась в жесткую ладонь, поднялась из кучи мусора. Руку дергало болью так, что перед глазами то и дело темнело. На выходе из башни я пошатнулась, и Эрик подхватил меня на руки. Попробовала сопротивляться – бесполезно. Да и силы катастрофически быстро таяли, как сливочное масло на солнце. В висках бухало, сердце саднило – Андрей убежал. Убежал… Как в тот раз. Боже мой, так значит, я для него – пустое место? Так, мимолетное увлечение на пару-тройку ночей? Если бы он… любил меня хотя бы чуть-чуть, то остался бы…

– Давай, помогу куртку снять, – буркнул Эрик, – черт, как ты ее разворотила… А если бы на арматуру нанизалась, а? Об этом ты, конечно же, не думала! Ты мне нужна живой, слышишь? Смотри на меня, не засыпай.

И тогда я спросила:

– Почему Андрей сказал, что я становлюсь чудовищем?

Эрик разорвал рукав моей рубашки, достал из дорожной аптечки перекись водорода и бинты.

– Придется немного потерпеть… Ну, как тебе объяснить? Во-первых, Дар у тебя не слабый, я бы так сказал. Во-вторых – редкий. Когда знак проклюнется окончательно, думаю, тебе цены не будет. Ну, и в-третьих…

Он замялся.

– Что?

– Многое зависит от того, как проходит инициализация. Любовь и ненависть, радость и страх – все это дает разные результаты, – осторожно сказал Эрик. И отвел взгляд.

– Ты сам… чудовище, – прошептала я, откидываясь в кресле, – поэтому и растишь… подобных себе.

– Джейн пришлось еще хуже, – заметил инквизитор, пеленая мое предплечье, – Все, Лера. Возвращаемся домой, прогулка окончена.

…Ночь я промаялась с рукой. Даже укол чудодейственного по словам Эрика «кеторола» не помогал… Так и до заражения крови было недолго. А когда все-таки задремала под утро, разбудил меня железный грохот, словно кто-то молотил ломом о фигурное литье ворот.

– Эрик! Тварь, отпусти ее!!! Слышишь? Я не уйду отсюда без нее! Открывай! Иначе твои приятели все узнают!