Покровители - Алексей Живой Страница 56

Более-менее разобравшись со своим положением в команде и ближайшим будущим, Гризов задумался о том, что сейчас творится наверху. Если верить своим ушам, то в момент осмотра боевой авиамощи личной гвардии Рушди, произошло нападение на его секретный город. Получается, что американцы все-таки вычислили по каким-то приметам местонахождение логова своего главного врага и нанесли упреждающий удар. Причем, удар этот был не похож на комариный укус, а значит, о его мощи были осведомлены.

Скорее всего, подземный город бомбила стратегическая авиация или, что тоже возможно, начался обстрел «томагавками» с кораблей и подводных лодок в Персидском заливе. Все это могло означать только одно, если Рушди не бахвалился перед журналистом своей силой, и способен привести в исполнение хотя бы половину угроз, которые произнес, то следует ожидать массовых антиамериканских восстаний на поверхности этой жаркой страны. А может быть и полномасштабной войны. Кто его знает, что еще утаил в своих пещерах Рушди и сколько у него тайных слуг. В ошибочную бомбардировку Гризов не верил. Зачем бомбить пустыню? Можно, конечно, было предположить, что ракета сбилась с курса. Но чтобы сразу несколько, это вряд ли.

Получается, что американцы действительно что-то знали о Рушди. Или недавно узнали. Ну, а если так, то очень скоро здесь начнется очередная «Буря в пустыне», точнее – уже началась, потом «Шок и трепет», а следом наступит «Мертвая Тишина». Если, конечно, Иракский лидер не имеет туза в рукаве. Но для русских, Рушди прав, лучше всего было уносить сейчас отсюда ноги, даже если для этого придется плыть сквозь темноту по подземной реке. А о том, что будет, когда прожектора погаснут, Гризов старался не думать. Глядя на их прыгающий свет, Антон вдруг заметил, что впереди река резко расширяется, словно впадает в подземное озеро, а своды грота опускаются низко к самой воде.

Голуаз тоже это заметил и сбавил скорость. Катер медленно, почти только течением реки, внесло в это подземное озеро. Низкие своды, внезапно нависшие над головами спецназовцев, также быстро исчезли, уйдя ввысь. Как ни старался Гризов теперь рассмотреть своды грота над собой, они тонули в вязкой черноте, которую луч прожектора, разрезая впереди, только усиливал в других местах. Левого берега подземного озера было не видно, впрочем, как и правого. У Гризова разыгралось воображение: ему казалось, что здесь либо живет какое-то подземное чудовище, либо они уже попали в царство мертвых. Журналист, вглядываясь в черную даль, с напряжением ожидал, что из нее вот-вот выплывет им навстречу лодка Харона со своим ужасным гребцом.

Похожее нестроение передалось всем. Журналист это чувствовал. Хотя спецназовцы ничего и не говорили, сохраняя вид крепких парней, которым никто не страшен, их пальцы машинально сжали свое оружие покрепче. Местечко было жутковатое, как ни крути.

– Где это мы? – проговорил, наконец, Голуаз, первым нарушив воцарившееся молчание, и удивился местной акустике, – что это за подземное озеро, черт возьми?

Его голос эхом разнесся над поверхностью бесконечной воды и, отразившись от невидимых стен, вернулся обратно. Слышимость была отличная.

В этот момент в луче прожектора возникла человеческая фигура огромного роста. В ней было не менее пяти метров. Костян вскинул автомат, но не выстрелил. Удержался. Через несколько секунд стало ясно, что это статуя из белого камня. Она стояла на вершине колонны, уходящей в глубину.

– Тьфу ты, – сплюнул Костян, чуть опуская автомат. Его потянуло перекрестится. – Это еще что за подземный музей?

Катер обогнул колонну справа. Проплывая мимо Гризов, рассмотрел стоящую на ней статую подобно. Это был воин или монах в длинном балахоне, с кривым мечом в правой руке, который он опускал вниз так, словно рубил кому-то голову. Его глаз было не видно из-под капюшона, а лицо заросло бородой.

– О, господи, – пробормотал журналист, – Коля, это что, опять эти ассасины? Как же глубоко они спрятались от людей.

– Да кто их знает, – тихо ответил Коля, провожая взглядом исчезавшую во мраке статую, – может быть они, а может, и нет. Тут ведь этих сект было, не меньше чем у нас. Хотя и похоже на тех горных старцев, которых мы видели у входа в подземный город.

– Смотрите! – едва не выкрикнул Костян, указывая вперед.

Прямо по ходу катера, который двигался очень медленно, а течения здесь почти не было, возникла еще одна колонна, на которой стояли сразу три статуи. Двое воинов по бокам держали мечи поднятыми вверх, а средний с ожесточением рубил им воздух у себя под ногами.

Пока Голуаз обводил катер вокруг этой композиции, журналист вдруг заметил, что берега озера выступили из черноты и стали видны. Но это были не просто берега. В рыхлой каменной породе, на сколько хватало мощи боковых прожекторов, и справа и слева виднелись высеченные изваяния старцев. Точнее одного старца. Он был также одет в балахон, обрит наголо и имел длинную и пышную бороду. Оружия при нем не было. Неизвестный старец просто стоял и буравил взглядом темноту подземного зала. Словно хотел прогнать непрошеных гостей, вторгнувшихся в его подземные владения. Глядя на это многократно повторенное изваяние, Гризову показалось, что он встретился взглядом с многоликим старцем. И взгляд этот был полон ненависти. Все здесь было пропитано ненавистью. Казалось, каждый камень был враждебен к тем, кто сидел сейчас в катере.

– Черт, – пробормотал Гризов, у которого мурашки поползли по коже, когда его посетила странная мысль: он где-то уже видел и чувствовал этот взгляд, хотя это и казалось нереальным, – что-то не нравится мне здесь. Поскорее бы убраться отсюда.

Коля Быстрый, между тем, тоже занимался наблюдениями, но другого рода.

– Судя по всему, – сказал он, – это тоже ритуальный зал. А этот старец был у них за главного. Наверное, даже считался божеством. Ну, уж непререкаемым авторитетом точно. Сенсей, который мог послать на смерть любого. Может быть, это сам Хасан ас-Саббах или его преемник Шайх аль-Джабаль.

– А эти на колонне, что – «группа обреченных»? – поинтересовался у соседа Гризов.

– Вполне вероятно, – кивнул Коля, указывая на новую группу воинов, выплывающих из темноты, – эти фигуры изображают законы или заповеди, которые следовало помнить и чтить в секте. Но меня интересует даже не это. Оставим изваяния для археологов. Я вот о чем думаю, старшой. Когда-то здесь было сухо, уверен. Ведь не плавали же они здесь на лодках? Горные старцы, – не знатные мореходы. Просто либо река изменила русло за многие сотни лет, либо его поменяли не так давно.

– Думаешь, дело рук Рушди? – переспросил Костян, – но тогда он не потомок ассасинов. Не уважает храмы предков.

– Не уверен, что это Рушди, – ответил Коля, – может быть, он здесь и не бывал вовсе, и не знает о существовании еще одного тайного убежища ассасинов. Времени прошло не мало. Река могла сама затопить пустоты в земле. Наша планета, как выясняется, ужасно пористая на ощупь. Хотя, судя по тому, как у него в верхнем городе все устроено и оснащено, он вполне мог затопить этот храм для своих технических надобностей. Или что-то хотел скрыть здесь.