Исход - Мария Круз Страница 56

Пошлялись мы сегодня ещё по городу, заглянули в каждый закоулок, несколько раз связывались, чтобы поделиться неутешительными новостями. Не было нигде такой же, как у меня, «тойоты». Была вероятность того, что стоит она где-то в промзоне на закрытой стоянке, они не просматриваются, или в чьём-то дворе, если Лукас этот самый не в отеле остановился, а, скажем, у приятеля. Или приятельницы. Тьфу, да что сегодня со мной? Все мысли в одну сторону заворачивают. О деле надо думать, о деле! Или о душе, на худой конец.

Так, думая о душе, дошёл я до «Guns'n'Knives». Зашёл в магазин — и никаких мыслей: ни о душе, ни о деле. Как ветром такие мысли сдуло. Мария Пилар что-то с нижней полки шкафа доставала, нагнувшись сильно. Я откашлялся, вновь поздоровался. Мне ответили новым «Hola!», не изменив позы — только рукой так, не глядя, помахав. Да я ничего, я подожду. Посмотрю.

В конце концов, моя невольная соблазнительница выпрямилась, захлопнула шкаф и повернулась лицом ко мне. Я радостно сообщил, что проблемы в том, чтобы получать демидовские патроны, нет, всё сделаем в лучшем виде. Она же ответила, что очень на это надеялась, а потому приготовила мне подарок в благодарность. И протянула мне небольшие кожаные ножны с маленьким, но увесистым ножом внутри. Нож был интересный — обоюдоострое, довольно толстое лезвие, с одним долом с каждой стороны, длиной сантиметров двенадцать и шириной не меньше трёх. Лезвие прямое, сужающееся к острию на расстоянии сантиметра три — три с половиной до него. Рукоятка без гарды, с небольшим упором, которая представляет собой одно целое с лезвием, с нарезанными на станке мелкими рубчиками. Всё это матово фосфатировано, причём ещё в защитный зелёный цвет. В общем, нож небольшой, но тяжёлый, каким при правильном ударе можно доску пробить. И видно, что качество стали и изготовления — отличное.

Я начал было отказываться, говоря, что пока только одни обещания с моей стороны, но она настояла на том, чтобы я подарок взял. Долго настаивала. Я поблагодарил, но сказал, что дарить ножи — дурная примета, поэтому честно заплатил за него один экю. Ножны к нему были тоже хорошие — из толстой кожи, плоские, хорошо держащие клинок и удобно надевающиеся на ремень. В карман нож засовывать было неудобно, поэтому я сразу повесил их на подобающее место.

Тем временем Мария Пилар оглядела магазин хозяйским взглядом, после чего объявила мне, что он закрывается. Но при этом она надеется, что я, как настоящий caballero, приглашу её отужинать.

Врать не буду: ссылаться на неотложные дела в другом месте я не стал. Даже думать не стал и делать вид, что собираюсь подумать. Согласился сразу и легко — ещё до того, как она фразу закончила. Или даже начала. К тому же днём поесть я так и забыл. Единственное, о чём я её попросил, — самой выбрать место по причине моего незнания достоинств местного общепита. Дама сказала, что она так и собиралась сделать, потому что есть здесь одно местечко, которое наверняка придётся по душе настоящему мужчине. От таких слов у меня даже плечи расправились сами собой, чтобы образу «настоящего мужчины» соответствовать.

Красавица заперла двери, и мы на пару пошли по центральной улице, на которой уже появились праздные местные жители, закончившие свои дневные дела. Мария Пилар здоровалась со всеми, показывая тем самым, что она в городе не новичок, но, судя по всему, на уровень внимания к её прелестям это никак не влияло — вслед смотрели все. Не приелись.

Жара уже немного спадала к вечеру, потянуло ветерком, гулялось легко и приятно, спутница оказалась ещё и собеседницей, так что до нужного места прогулялся я с удовольствием. Пройдя ещё несколько улиц и переулков, мы вышли на самую окраину городка и подошли к распахнутым воротам, над которыми стилизованными под стиль «вестерн» буквами на деревянной доске было выжжено: «Alamo shooting range and club» [36].

За воротами был большой зелёный двор, заставленный там и сям разбросанными деревянными столиками под зонтиками, за ним была ещё и терраса, со столиками же. С террасы широкие двустворчатые двери вели в ресторанный зал, где божественно пахло жареным мясом и где на деревянных стенах вперемежку висели всевозможные револьверы, пистолеты, винтовки, продырявленные мишени, головы каких-то местных тварей, а также плакаты «Wanted» с фотографиями злодеев и проставленными под ними суммами вознаграждения в экю, причём некоторые фотографии были перечёркнуты жирным красным крестом.

В зале стояли тяжёлые столы, сколоченные из не очень ровных, но хорошо отполированных досок, грубые, но удобные стулья. Барная стойка занимала одну стену целиком. В дальнем конце зала были ещё одни двери, которые вели, судя по всему, на стрельбище. Оттуда доносились хлопки выстрелов.

В клубе уже были люди, которые здоровались с моей спутницей, причём я заметил, что здоровались с уважением. Так приветствуют скорей коллег, чем красивых женщин. Мы заняли столик в зале, у стены, под огромной головой гиены. На мой взгляд, на улицу рановато выходить было — жара хоть и спала, но не совсем, а в зале сквознячок гулял приятный.

Бармен выразительно посмотрел на Марию Пилар из-за стойки, и она показала ему в ответ два пальца. Тот кивнул, загремел льдом в ведре, затем звякнул стаканами — и подошёл к нам с двумя меню и двумя бокалами виски со льдом. Наверняка с тем самым знаменитым местным «Lone Star». Да, надо было заранее сказать, что виски я не люблю, но теперь поздно. Теперь я бы и керосину выпил — только бы не разочаровать Марию Пилар. А то решит, что привела в место для настоящих мужчин — а я сразу давай от виски отказываться, и получусь уже не настоящим и места этого не достойным.

Поболтал напиток с кубиками льда, сделал крошечный глоток. Ну ладно, пить можно. Спутница моя тоже отпила, и даже без видимого омерзения.

Люди между тем понемногу собирались. У всех висели на поясах пистолеты. Некоторые приносили и винтовки в чехлах. Были не только мужчины — немало было и женщин. Даже наша толстуха, содержательница гостиницы — и та появилась, неся брезентовый, обшитый кожей чехол с винтовкой. Занимали столики, рассаживались, заказывали еду и напитки. Судя по всему — популярное тут местечко.