Снежака, дочь Платона - Юрис Осиповс Страница 56

Из-за холма появилась кавалерия, которая описала крюк и атаковала пиктов сбоку. В рядах дикарей началась паника, когда они решили, что их окружают. Не слушая своих вождей, они побежали, побросав свое оружие и пытаясь спасти свои жизни. Аутисиус видел, как галлы, из которых состояла его кавалерия, не успели даже врубиться в ряды пиктов, как те дрогнули. Длинные мечи галлов, которых называли прирожденными всадниками, поднимались и опадали на спины пиктов, когда они погнали дикарей в горы. Для конного войска нет ничего милей, чем отступающий противник, и галлы погнались за пиктами, сотнями рубя бегущих дикарей. Дикари перевалили через холмы, и кавалерия погнала их дальше. Они скрылись из виду, но Аутисиус не стал отзывать их. Пехота осталась на месте, не нарушая строя. Легионеры продолжали стоять, ожидая распоряжений. Целью римлянина было остановить и истребить как можно больше пиктов. Взглянув на усеянную телами равнину, Аутисиус понял, что его цель достигнута. Ближайшие друзья римлянина поспешили поздравить его с победой, но Аутисиус лишь кивнул в ответ на их слова. Аутисиус не разрешил нарушить строй и ждал, пока вернется кавалерия. Прошло немало времени, прежде чем из-за холмов появились всадники. Их командир подъехал к Аутисиусу и сообщил о полной победе. Хотя немалая часть пиктов сумела скрыться, дикари были остановлены и разбиты. Лишь небольшая их часть сумеет вернуться в родную Каледонию, пройдя через разоренные ими земли. Горцы из Камбрии и последующих земель, услышав о победе, соберутся и отомстят бегущим дикарям за погибших. Аутисиус велел разослать конные разъезды, на случай если пикты вернутся, и лишь тогда сообщил о победе. Легионеры отозвались сдержанным криком. Победа досталась им легко. Около сотни убитых и четырех сотен раненых среди легионеров и полторы тысячи мертвых пиктов. Отдав необходимые приказы, Аутисиус удалился в свою палатку. Несмотря на победу, он был в мрачном настроении. Эта победа позволила ему остановить пиктов, но больше ничего не дала. Добычу собрать с дикарей не было возможности, она была слишком незначительна, чтобы римлян обратил на нее внимание. А рабов, которых можно было захватить, из пиктов бы не получилось. Слишком дикие, они предпочитали рабству смерть. Бессмысленная атака пиктов испортила Аутисиусу настроение. Дикари не смогли бы удержать захваченные земли и пустились в поход лишь для утоления жажды крови и грабежа. Забери они захваченную добычу и отступи в Каледонию, и их поход можно было бы назвать удачным. Аутисиус сел за стол и, намочив перо в чернильнице, начал записывать сегодняшнюю битву для потомков.

Через три дня легион вернулся в Манукиум. Заночевав и пополнив припасы, Аутисиус выступил навстречу англосаксам.

* * *

Силфан с Хьярмом заметили огни, светившие из окна небольшого дома, и Чужеземец выругался. Они надеялись обойти все селения стороной, но местность попалась густонаселенной, и они то и дело натыкались на какой-то дом. Начался дождь, и путники немедленно намокли. Лошадь Хьярма споткнулась и чудом устояла на ногах, когда ее копыта заскользили по земле. Животные устали от непрекращающейся скачки и спотыкались даже на ровной местности.

— Нам следует отдохнуть, иначе совсем загоним лошадей. Кроме того, на моей заднице уже не осталось ни одного здорового места, — пожаловался толстощекий.

— Ладно, попросимся на ночь, а то и вправду своими ногами дальше пойдем.

Викинги направили своих коней к дому. Каменное строение было наполовину врыто в землю, и лишь наполовину возвышалось над местностью небольшими сложенными из камней стенами и тростниковой крышей. Неподалеку стоял хлев и сложенные под крышей дрова, которые бритты заблаговременно запасали на зиму. Луна только начала подниматься в небе, когда викинги подъехали к дому. Хьярм постучал в дверь своим кулаком и в доме тут же отозвались возней и шумом. Кто-то опрокинул стул, и мужской голос велел детям и женщинам скрыться в соседней комнате.

— Глупцы, — проворчал Хьярм. — Если бы мы хотели их ограбить, то не стали бы стучать, а просто сломали дверь.

Кто-то отодвинул засов, и викинги увидели хозяина дома. Бородатый и мрачный бритт сжимал в руке нож. Позади него стоял еще один бритт помоложе, держа в руках топор для рубки деревьев.

— Что вам нужно? — неприветливо осведомился бритт.

— Переночевать, что же еще. Еда для нас и корм для лошадей, — ответил Хьярм. Некоторое время бритт раздумывал, и Хьярм уже начал проявлять нетерпение, когда крестьянин кивнул в сторону хлева.

— Оставьте лошадей там. Места хватит, и сено тоже должно быть.

— Благодарю, — викинги отвели лошадей в хлев и расседлали, после чего наложили им сена.

В хлеве находились еще две лошади и несколько коров, но места было достаточно. Позаботившись о лошадях, они вернулись в дом. Крестьянская семья из троих детей, трех женщин, двоих мужчин и стариков, успокоившись, сидела за столом и ела жидкую похлебку. Незваным гостям тоже налили по миске похлебки и дали по куску хлеба. Пробормотав слова благодарности, викинги принялись за еду. Питьем в доме служила вода из колодца, на что Хьярм отозвался тяжелым вздохом. Они не успели даже доесть своих порций, когда в дом пожаловали еще одни нежеланные гости. В дверь застучали рукоятью меча, и кто-то потребовал открыть дверь именем короля Лондиниума и всех окружающих земель.

Побледнев от страха и ярости, глава семьи открыл дверь, пока ее не взломали, и мрачно осведомился, что нужно. Силфан подобрал грязную тряпку и обмотал вокруг рукояти меча, а Хьярм поспешил сунуть свой топор под стол. Шлемы они оставили в конюшне, а кольчуги к этому времени покрылись грязью, и в неверном свете горящего камина могли сойти за крестьян.

В комнату ввалились шестеро вооруженных бриттов и велели подать им еды. Женщины и дети поспешили скрыться в соседней комнате, и лишь старики да мужчины остались сидеть за столом. Из домашних никто не проронил ни слова, когда дружинники короля расселись за стол и потребовали вина и еды. Хозяин мрачно ответил, что вина в доме нет, и подал солдатам по тарелке с похлебкой.

— Дьявол бы побрал вас, землероев, за то, что вина не держите, — скривился командир отряда, когда ему подали кружку с водой: — Уже который день гонимся за подлыми убийцами, — поделился он: — Бандиты из засады напали на людей короля и подло убили его родственника. Нас послали найти их след. Не видали ли отряд в дюжину человек, наемники из норманнов и кельтов? Нет? Эх, толку от вас, — махнул он рукой.

— А где у тебя девчонки? — один из бриттов продемонстрировал в ухмылке рот, в котором недоставало несколько зубов. — Неужто не слышал о бриттском гостеприимстве, которое велит делиться всем самым лучшим.

Командир зевнул и кивнул:

— Дело говорит. С утра соберешь нам припасов в дорогу, да мяса, а не этой мочи, — он отбросил в сторону тарелку и расплескал по полу похлебку. — Зарежь одну из своих овец. Негоже воинам короля питаться отходами.

— Не время еще скот резать. Как же мы зимой проживем? И так ваши головорезы часть урожая собирают, еще и вас тут кормить, — вспылил хозяин дома. Один из дружинников выхватил нож и приставил его к лицу крестьянина.