Наследник - Михаил Ахманов Страница 56

– Нет, этого добра хватает.

– Ну и хорошо. Отбой?

– Отбой.

Он потянулся, чтобы положить трубку, да так и замер с нею в протянутой руке. Снаружи что-то зашелестело, заскрежетало едва слышно, будто по стене здания, царапая ее лапами, с осторожностью пробирались огромные пауки. Затем раздались неясный шорох, скрип и стук, как если бы кто-то подпрыгнул. Перфильев беззвучно приподнялся, поглядел на плотную штору, что закрывала окно и дверь в лоджию, и тихо, на одном дыхании, прошептал:

– К нам лезут, Леша?

– Вроде бы нет. Похоже, к Флинту.

– То есть к сейфу, – уточнил Перфильев, плавно перетекая в спальню Каргина, где в шкафу, за одеждой, хранились автоматы.

– Кто у нас сегодня на дежурстве, Влад?

– Димка. Пусть остается у лестницы, целее будет… Зайдем как?

– Ты – с коридора, я – с лоджии. Пошли!

Перфильев выскользнул, как тень. Каргин, повесив автомат на шею, ринулся в лоджию, к тонкой бетонной переборке, что отделяла их сегмент от соседнего. Оба люкса – тот, в котором обосновались они с Владом, и второй, снятый для Флинта, где размещался офис – выходили на Рустам-авеню, тихую, темную и безлюдную в эти ночные часы. Никаких звуков с улицы не доносилось, и в лоджии у морпеха теперь тоже царила тишина – очевидно, незванные гости уже проникли внутрь.

Каргин вскочил на перила, переступил ногами, придерживаясь за край переборки, бесшумно спрыгнул вниз. Дверь в гостиную номера Флинта была распахнута, а сверху, с тринадцатого этажа, который в «Тулпаре» считался четырнадцатым, тянулись, падая на пол лоджии, прочные канаты. Сколько их было, Каргин пересчитать не успел – у двери пошевелилось что-то темное, щелкнул предохранитель, и он, сделав огромный скачок, ударил в это темное прикладом.

Попал, кажется, в живот. Его противник, охнув и выронив оружие, согнулся, получил еще один удар и рухнул наземь. Каргин бросился в комнату, соображая, где тут стол, а где диван и кресла, невидимые в темноте, метнулся вбок, к стене, увидел вспышку – пуля из пистолета с глушителем свистнула где-то левее и умчалась в небеса сквозь дверной проем. Стрелявший был в дальнем конце комнаты, и Каргин уже вскинул автомат, готовясь его срезать, но тут же услышал придушенный хрип. Его ладонь зашарила по стене, пальцы наткнулись на бра и выключатель, вспыхнул неяркий свет. Один из незванных гостей лежал у выхода на лоджию, другой – у ног Перфильева, и оба были прочно вырублены. Из спальни Флинта доносились шорохи, там шла какая-то активная возня; в другой комнате, в той, где размещался офис, тихонько позвякивало и скрежетало. Каргин показал Владу на спальню, а сам проскользнул к двери офиса.

Тут, на конторке рядом с сейфом, горела настольная лампа, и в световом пятне мелькали отмычки и руки с длинными ловкими пальцами. Их хозяин сидел на корточках под стальным шкафом, полностью поглощенный своими манипуляциями; второй, с пистолетом, сторожил у дверей. Ствол он поднять не успел – Каргин вышиб оружие сильным ударом по запястью. Потом сказал:

– В другую комнату. Тихо, медленно, не делая резких движений… Пошли!

В гостиной пахло чем-то странным, непривычным, и, втянув воздух расширившимися ноздрями, Каргин определил: эфир. Влад, со склянкой и тряпкой в руках и автоматом за плечами, стоял посередине комнаты, а в дверь с натужным сопением протискивался Генри Флинт. С каждой стороны у него висело по телу; ноги безвольно волочатся, головы опущены, одежда в беспорядке. Отдуваясь, он свалил их на пол около дивана.

– Убил? – поинтересовался Каргин.

– Ну что вы, босс! Это я только снаружи черный и страшный, а внутри – белый и пушистый… Сунулись ко мне с какой-то дрянью, так я их самих угостил. Спят!

С хозяйственным видом оглядев комнату, Флинт начал прибираться: подтащил к дивану двух других налетчиков, взял у Перфильева склянку и тряпку, разорвал ее пополам, смочил, поднес к физиономиям пленных.

– Добряк! Почки надо отбить, а он анастезию делает, – пробормотал Перфильев, обшаривая приведенных Каргиным. Оружия у них не оказалось. Один был сухопарым мужчиной лет сорока, бледным и лысоватым, с явно славянской внешностью, другой, как и остальные грабители, туранцем. Распознав в нем старшего, Каргин сел в кресло, положил на колени автомат и отрывисто спросил:

– Кто такие?

Туранец молчал. Кажется, он не боялся – темные глаза зыркали по сторонам, лицо было угрюмым, но с заметной надменностью, как у человека, привыкшего командовать.

– Бить будете? – деловито осведомился лысоватый.

– Будем, – пообещал Перфильев. – Надо же как-то восстановить мораль и нравственность в вашем гадючнике!

– Бить не будем, – сказал Каргин. – Они по веревкам из президентского люкса спустились, на этих веревках и повесим. Сначала тех четверых, что под диваном лежат. Я посторожу, а вы тащите их на балкон.

Он повторил приказ на английском, и Флинт, кровожадно ухмыляясь, взял одного из налетчиков за ноги и поволок к дверям.

– Эй! – подал голос туранец. – Ты что делаешь, проклятый аллахом? У тебя совесть есть?

– А что это такое? – спросил Каргин.

– Делай, как положено! Феррашей вызывай!

– Ишь, раскомандовался… Зачем нам ферраши? Свои проблемы мы сами решаем.

Перфильев шагнул к ванной, бормоча:

– Мыло поищу, веревки намылить надо, хорошо скользить будут. Если уж не бьем, так и мучить ни к чему… На скользкой веревке шея враз ломается…

Услышав это, лысоватый вздрогнул, отодвинулся от туранца, выкатил глаза:

– Погоди, бугор, не спеши, не путай меня с этими фраерами! Я человек подневольный, мастер золотые руки, для дела взят… Слесарь я. [43]Ха-ароший слесарь!

– Медвежатник, значит, – уточнил Каргин. – Сейф у нас фирмы «Бэрримор»… И что же, ты собирался его открыть?

– Как два пальца, – фыркнул лысоватый. – Если открою за десять минут, отпустишь, хозяин?

– Отпущу. Открывай!

Вор исчез в офисе, а Каргин, повернувшись к туранцу, уставил на него немигающий взгляд. Флинт тащил в лоджию третьего грабителя, который уже шевелился и слабо постанывал. Перфильев, вернувшись с куском мыла, понюхал его и сообщил:

– Американское! Запах какой! Будут висеть как в розовом саду у президента.

Туранца, похоже, проняло.

– Нельзя нас вешать, – произнес он, скривив рот. – Мы…

– Вы, ребята, в дерьме по самые уши, – пробурчал Перфильев. – Мыло, однако, попалось отменное, хоть шеи чистые будут.

Он склонился над последним налетчиком, дергавшим ногами, но Каргин его остановил:

– Погоди, Влад, пленный желает дать показания. Ну, слушаю!