Ученик ученика - Владимир Корн Страница 56

Дом, который был нам нужен, представлял собой безобразную двухэтажную каменную коробку безо всяких архитектурных изысков, зато с высокой крутой четырехскатной крышей. Зачем такая крыша понадобилась хозяевам – непонятно. Разве что множество хлама на чердаке разместить можно или зрительно вытянуть строение ввысь, что еще более абсурдно.

Мы ввалились в дом всей хмурой компанией. Потребовалась пара мгновений на то, чтобы глаза адаптировались к свету после ночной тьмы. Хмурые мы были для поддержания статуса крутых ребят, которые по правилам игры не должны расточать вокруг себя любезные улыбки. Это по меньшей мере несолидно.

За большим столом, расположенным в глубине единственной комнаты, сидели семеро человек в возрасте от шестнадцати до сорока. При нашем появлении они дружно вскочили, одарив нас крайне недружелюбными взглядами. Во главе стола возвышался здоровенный мужик в расхристанной до пупа рубахе. Выражение его лица тоже было хмурым, не иначе как нам подражать решил. Судя по описанию моего соседа по комнате, это и был Грюой, человек, ради общения с которым мы сюда и прибыли.

Тибор шагнул вперед, отделившись от нашей компании, и уже было совсем открыл рот, чтобы выступить с наверняка продуманной речью, когда я позволил себе обратиться к нему жестом.

Помолчи немного, быть может, у меня получится решить вопрос несколько иначе.

Мы пришли сюда из-за сестры Тибора, той, что, овдовев, снова вышла замуж. Понятно, что замуж вышла она не сразу, относив положенный траур и потратив некоторое время на то, чтобы найти человека, способного стать хорошим мужем и отцом ее детям, оставшимся после первого брака. В этот промежуток у нее и было несколько встреч с Грюоем. Встреч, ничего для них не значащих, но, видимо, очень для обоих приятных.

Казалось бы, и все на этом, если бы не стремление Грюоя эти встречи продолжать. Никаких высоких чувств, естественно, он к женщине не испытывал, просто время провести хотел.

Но то, что в какой-то степени позволено вдове, совсем не подобает замужней даме. А ее новый муж не был героем и постоять за свою вторую половинку не мог. Хотя во всем остальном он был хороший человек, по рассказам того же Тибора. И любил он ее с молодых лет, и замуж предлагал еще тогда, когда она в невестах ходила, но получилось так, как получилось.

Грюой же в местных масштабах личность известная. Даже вон свита своя имеется, судя по тем, кто в комнате собрался. Тридцати лет от роду, не женат, владелец двух мельниц, доставшихся ему по наследству. Жил он в свое удовольствие, нисколько не беспокоясь о состоянии дел на принадлежащем ему производстве. Да и к чему это, если есть наемные работники, следящие за тем, что ему неинтересно, и есть множество занятий, куда как более привлекательных.

Тибору нельзя было распространяться о том, чем он занимается, – это являлось одним из условий при приеме на работу к барону. Он состоит в свите барона – и на этом точка. Тому, кто не знает подробностей, этих сведений должно быть достаточно.

Я представил, что произойдет дальше.

Тибор начнет наезжать на Грюоя, тот ответит ему должным образом и должными оборотами речи. Владельцу мельниц неизвестно, что незваные гости стоят десяти таких людей, что сидят сейчас за столом. Затем разговор зайдет в тупик. После этого будет много крови и как минимум семь трупов. Среди них и мальчишка лет шестнадцати, что сидит на противоположном от Грюоя конце стола. Возможно, трупов будет больше, поскольку неизвестно, есть ли кто-нибудь на втором этаже дома.

Вероятно, и у нас тоже будут потери.

Управившись с делами, мы незаметно покинем дом и растворимся в ночи. А потом еще и уедем на несколько месяцев. Но этот отъезд будет всего лишь отсрочкой, потому что городская стража непременно отыщет тех, кто побывал в памятную ночь в доме Грюоя. Пусть стражники и не смогут провести дактилоскопическую или какую-нибудь еще экспертизу, но голова-то на плечах у них точно есть. Сопоставят факты, составят список подозреваемых, а потом будут действовать методом исключения. И доисключаются до того, что в подозреваемых у них останется только Тибор.