Супернова - Марисса Мейер Страница 56

Так называемый дядя Новы, так же как и все прочие Анархисты, жил вовсе не в скромной съемной квартирке.

Лерой привез их в район Барлоу и остановил машину на углу Шестнадцатой Восточной улицы и Скрейн-авеню. Выйдя, Нова оказалась перед зарешеченной витриной, в которой были выставлены разношерстные вещи – пара электрогитар, дрель, старинный проигрыватель для виниловых пластинок. Выцветшая вывеска с огромными печатными буквами гласила: «ЛОМБАРД ДЭЙВА».

Нова осмотрелась, заметив неподалеку закрытый ночной клуб, круглосуточный магазин и несколько пустых витрин с висящими на окнах табличками «СДАЕТСЯ». Судя по тому, как пожелтели и обтрепались по краям таблички, здесь вряд ли кто-то жил после Века Анархии.

«Дядя» звякнул ключницей, отпирая дверь ломбарда, укрепленную внушительной металлической решеткой.

– Так вы – Дэйв? – спросила Нова, входя вместе с ним и Лероем внутрь.

– Не-а, Дэйв просто позволяет нам пользоваться подвалом, – ответил мужчина. – Не бесплатно, конечно. Никто не откажется подзаработать, верно?

Верхний свет не горел, но стеклянные витрины ломбарда были оборудованы встроенными лампами. Здесь были часы и ювелирные украшения в футлярах, старые киноафиши в рамках на стенах. Полки вдоль задней стены были заставлены компьютерами, пылесосами и радиоприемниками. Трудно было представить вещь, которой у Дэйва не оказалось бы – от практичных электроприборов, бытовой техники и домашней утвари до предметов роскоши.

Ломбарды в Век Анархии были процветающим бизнесом. Когда финансовая система рухнула, мировую экономику в значительной степени заменил бартер. Эти заведения продолжали процветать даже после прихода к власти Отступников, поскольку дело с восстановлением экономики не ладилось, да и гарантий занятости практически не существовало. Людям, однако, по-прежнему нужно было что-то есть. И подчас самым простым и быстрым способом добыть денег на еду было заложить коллекцию старинных шляпных булавок вашей бабушки за мизерную часть ее мизерной цены до Анархии.

Пройдя через торговый зал, они оказались в кладовке, где на полках тоже стояла электроника, и валялся случайный набор запчастей. В комнате пахло жиром, плесенью и заношенной одеждой. Все это живо напомнило Нове о туннелях метро.

Лерой и незнакомец приподняли верстак и сдвинули его в сторону.

На полу в грязном линолеуме была вырезана потайная дверь, освещенная снизу желтым светом.

Улыбаясь так широко, что было видно, скольких зубов у него не хватает, Лерой жестом пригласил Нову идти первой.

Не зная, что делать с букетом, который подарил ей Адриан, она сунула цветы под мышку и поставила ногу на перекладину лестницы. Так, под громкий шелест бумаги, Нова и спустилась в подвал. Не успел ботинок Новы коснуться бетонного пола, как сзади ее обняли и оттащили от лестницы.

– Кошмар, дорогая моя! – проворковала Хани, сжимая ее в объятиях. – Мы так по тебе скучали! – развернув Нову к себе, она обхватила ее лицо пальцами с покрытыми лаком ногтями. На ее щеках темнели потеки размазанной подводки, и казалось, сейчас на ней было больше верных пчелок, чем обычно – девять или десять запутались в светлых волосах, а на шее и плечах ползала еще дюжина.

– Если бы я верила в чудеса, то сказала бы, что нам удалось совершить чудо. Ты свободна!

– Я свободна, – кивнула Нова, а Лерой тем временем сел рядом с ними.

– Ах, и цветы! Это, конечно, Лерой догадался? Какой внимательный.

Нова покосилась на Лероя. Сейчас, на территории злодеев, ей меньше всего хотелось признаваться, что на самом деле хризантемы подарил Адриан Эверхарт.

Лерой лишь молча подмигнул ей.

– Поищу, во что их поставить, – сказала Хани, деловито забирая у Новы цветы. Букет сразу же окружил рой обрадованных пчел.

Подвал ломбарда больше смахивал на бомбоубежище с толстыми бетонными стенами и парой коридоров, ведущих в разные стороны. Нова подумала, что это убежище, возможно, простирается на целый городской квартал. Здесь, в центральной части, стояло несколько расшатанных складных стульев, на пол были набросаны – один поверх другого – потертые коврики, а у одной из стен были расставлены ящики с едой и припасами.

Нове показалось странным, что ее соратники поселились в бомбоубежище под ломбардом Дэйва – но еще сильнее ее поразило то, что они здесь были не одни.

Нову приветствовало человек тридцать, не меньше, почти все – незнакомые. Большая их часть смотрела на нее совершенно равнодушно. У некоторых были заметны признаки суперспособностей. Густые каштановые волосы одной из девушек, которая была немного старше самой Новы, парили в воздухе и колыхались, словно морские водоросли. На правой руке одного мужчины росли грибы. Мальчишка лет тринадцати-четырнадцати уставился на нее огромными глазами со зрачками в форме шестиконечных звезд.

Другие особенности не бросались в глаза так явно. Татуировка в виде двух скрещенных стрел на бумажном свитке – эмблема Картеля Вандалов, который много лет назад был бандой Библиотекаря. Двое парней, одетых в мерцающие золотистые мантии, напомнили Нове о Предвестниках. Она знала, что некоторые банды, не уничтоженные в День Триумфа, ушли в подполье, но все еще существовали и продолжали бороться за выживание. Они прятались, не брезговали воровством, едва сводя концы с концами – многие всю жизнь скрывали, что они Одаренные, чтобы не привлекать внимание Отступников, ведь те наверняка заклеймили бы их как злодеев.

Но Нова никогда не слышала, чтобы они объединялись. Неужели все это началось давно и происходило без ведома Анархистов?

В дальнем углу она заметила притаившегося Фобию. Зловещая коса сверкала поверх голов. У Новы сжалось горло. Ей вспомнились гневные слова Адриана.

Не станет смелым тот, кому неведом страх… Эти слова были в записке, оставленной на теле моей матери.

Сколько раз она слышала, как Фобия произносит эти слова. Нова выросла с этой присказкой, она казалась девочке одновременно правдивой и ободряющей. Иногда можно и испугаться, потому что только так станешь храброй.