Конец света сегодня - Надежда Первухина Страница 56

– Ты что замер? – удивилась Юля и пустила воду в джакузи. – Раздевайся.

И показала пример, стащила с головы фату и принялась возиться с застежками платья.

– Уля, – жалобно сказал муж, – я не умею снимать вот эту одежду.

– Ах да. Ну хоть перья свои сними.

– Это не просто перья, а брачный головной убор, я его должен целую седмицу, не снимая, носить.

– Ой, как у вас все запущено! Ладно, иди сюда.

И Юля принялась раздевать оробевшего Тцаля. Тот не сопротивлялся, но краснел отчаянно.

Наконец на Тцале осталась только набедренная повязка, а на Юле трусики и лифчик.

– Так и будем друг на друга смотреть? – язвительно поинтересовалась Юля. – Или хотя бы помоемся?

– Помоемся, – выдавил Тцаль.

Юля медленно и со вкусом сняла остатки своего наряда, повернулась к бедному мужу спиной и по ступенечкам спустилась в джакузи. Вода там уже была что надо.

– Тцаль! – нежно позвала она его.

И Тцаль откликнулся на зов.

Потом, когда они в банных халатах нежились на диване, Юля спросила Тцаля:

– Тебе со мной хорошо?

– Да.

– Я, конечно, на комплименты не напрашиваюсь, но все-таки…

– Ты мой солнечный лучик, – улыбнулся Тцаль. – И хвостик у тебя замечательный.

Юля прижалась ухом к груди Тцаля:

– Ох, как не хочется!

– Чего не хочется?

– Ты знаешь, кто такие эльфы?

– Эльфы?

– Да.

– Никогда не слыхал.

– Это древняя раса нелюдей, еще древней атлантов и уж куда древнее вас, майя. Они живут в параллельном потоке пространства и не вмешиваются в дела других рас. Почти не вмешиваются. Так, иногда помогают, лемурийцам вот помогали, когда их континент ушел под лаву. Но теперь эльфам самим требуется помощь. Грядет конец света, и у эльфов обострились отношения с соседями по Внемирью – инкубами. И вот мой друг эльф Александрит – он был у нас на свадьбе тамадой – просит моей помощи. Я ведь сильная ведьма, я многое могу. Обеспечить победу в войне с инкубами уж точно. А еще пропала наша подруга – вампирша Тамариск.

– Вампирша?

– Да. О существовании этих нелюдей ты тоже не знаешь?

– Как раз знаю. Они вели войны с народом Солнца, то есть с майя.

– Те войны прошли, и Тамариск не виновата, что стала вампиршей. Ее надо отыскать. Может быть, ей требуется помощь. Вот мне и не хочется всем этим заниматься, мне хочется медового месяца. Мне хочется просто быть с тобой, забеременеть от тебя. Вон Лизка беременна, ей так идет!

– Это мы еще успеем, а сейчас мы должны помочь твоему эльфу.

– Мы?

– Разумеется. Ты думаешь, я отпущу тебя одну?

Юля потерлась носом о плечо мужа:

– И не отпускай.

И с тем они заснули.

И пока они спят и не ведают о грядущих невзгодах, мы с вами вспомним о других, не менее важных, героях нашего романа. Это тибетец Друкчен и его прекрасная жена Цыси. Что же стало с ними, когда они покинули гостеприимное жилище тетушки Дзендзян?

Они оказались в убогой гостиничной комнате, полной старой мебели и тараканов.

– Где мы? – прижалась к мужу Цыси.

Друкчен распахнул окно и огляделся:

– Похоже на то, что мы в Лхасе, дорогая.

– Что такое Лхаса?

– О, это волшебный город. Знаешь, каково другое его название? «Место богов». В Лхасе прекрасные дворцы и храмы…

– Вот только из окна их что-то не видно.

– По-видимому, мы оказались в одном из бедных кварталов города. Здесь роскошь и нищета – близкие соседи. Стоило бы пройтись по городу, но в такой одежде нас могут просто арестовать.

– Что сделать?

– Арестовать. Раньше Лхаса была священной столицей Тибета, а теперь этот город принадлежит правительству Китайской Народной Республики.

– Я тебя не понимаю.

– Ничего, со временем поймешь.

– И я не понимаю вот чего: почему мы не вернулись в Шамбалу? Ведь там все наши близкие!

– Не все. Я рассказывал тебе о своем маленьком сынишке. Мы должны его забрать и уж наверно потом отправимся в Шамбалу. Приляг отдохни, а я выйду из гостиницы, разведаю обстановку.

Цыси с сомнением посмотрела на грязную продавленную кровать:

– Нет, я пойду с тобой!

И тут в дверь постучались.

– Тише! – поднял руку Друкчен.

– Кто бы это мог быть?

– Не знаю, но тем не менее готов узнать.

Друкчен подошел к фанерной, заляпанной краской двери и открыл ее.

И остолбенел.

На пороге стояла та самая старуха, которая дважды встретила его возле гестхауса деревни Дарчен, у подножия Кайласа. Одета старуха была по-прежнему в черный костюм, на голове сложная китайская прическа, закрепленная несколькими гребнями, в руках небольшой черный веер. А глаза так и горят, как расплавленное золото.

– Здравствуй, Друкчен, – сказала старуха. – Позволишь войти?

– Госпожа моя, твой раб потерял голову! Войди и обрети благословение богов.

– Благословение богов мне давно уже не нужно, я и сама богиня. Меня зовут Мать Падма.

– О великая, благословенна будь, чем я заслужил твой приход?

– Сейчас я все расскажу. Без меня вы будете здесь тыкаться как слепые котята.

Старуха прошла в комнату.

– Запри дверь, – бросила она Друкчену.

Тот немедля повиновался.

Старуха села в кресло. Друкчен и Цыси стояли перед нею.

– Это твоя жена? – спросила у Друкчена старуха, указывая на Цыси.

– Да, о благороднорожденная. Моя супруга Цыси во всем мне поддержка и опора.

– Хорошо. Не бойся меня, Цыси, я не принесу вреда твоему мужу и тебе. Наоборот, я хочу помочь вам.

– Госпожа, – низко склонилась Цыси.

– Друкчен, где те русские, которых ты сопровождал?

– О госпожа, с ними произошло дивное! Господин умер в храме Дзунг, его тело погребли в ступе, а душа просветлилась и стала Буддой.

– А дочь?

– В нее вселилась душа принцессы Ченцэ, принцессы Шамбалы. Мы… мы с нею как-то оказались в Шамбале.

– Судя по твоим золотым волосам, прием тебе оказали неплохой.

– Да, госпожа.

– Рассказывай мне все.

И Друкчен рассказал. Особенно старуху заинтересовал поход Друкчена за священной водой в храм Благого Восьмеричного Пути и знакомство с жителями Ляншаньбо.