И оживут слова. Часть III - Наталья Способина Страница 56

Тропою тайн, дорогой снов,

На край земли по зову сердца,

Забыть покой, оставить кров

И у огня чужого греться.

Дойти до пропасти, рискнуть,

И там, собрав остатки воли,

Увидеть новый, долгий путь,

Путь полный тайн, надежд и боли.

Проснувшись, я сперва не поняла, где нахожусь. Несколько секунд ушло на то, чтобы вспомнить, что я в Свири. Отбросив одеяло, я села на кровати и огляделась по сторонам. Однажды я уже просыпалась в этой комнате, после того, как меня ранило стрелой. Сейчас казалось, что это произошло вечность назад. Я наскоро умылась и оделась в кем-то заботливо сложенное на сундуке чистое платье. Тут же лежал деревянный гребень. Я расчесала волосы, снова попутно отметив, что они прилично отросли, и вышла из комнаты.

На пороге трапезной я замерла, потому что тут явно происходил военный совет. Напротив Радима, напряженно замершего на своем месте, сидел Миролюб. Они оба хмурились. При моем появлении мужчины дружно повернули головы и, как по команде, нацепили на лица улыбки. Радим встал и протянул мне руку, Миролюб спросил, хорошо ли я спала, а я вдруг отчетливо поняла, что они говорили о Деве. Ведь на самом деле мое возвращение в Свирь было лишь предлогом для троих сопровождавших меня мужчин. А истина — вот она. Им всем нужна Дева, и Альгидрас понял, что она в Свири. А теперь для того, чтобы до нее добраться, необходимо было заручиться поддержкой Радима. Я посмотрела на Миролюба, и тот снова мне улыбнулся. Однако улыбка эта была напряженной.

— Ты иди поешь, — привлек мое внимание Радим. — Марушу кликни.

Радим явно хотел избавиться от меня побыстрее. Миролюб никак не прокомментировал эти слова, а я спросила прямо:

— Ты рассказал ему?

Радим нахмурился еще сильнее, а Миролюб ответил:

— Начал только. Да не верит воевода. Серчает. Особо за то, что на его землю чужака привез.

— Так это не ты привез, — пожала плечами я, — а Олег. С него и спрос.

По лицу Миролюба скользнуло удивление, впрочем, он тут же улыбнулся и повернулся к Радиму.

— Вот видишь, воевода. Я чист перед тобой.

— Как ручей, — хмуро пробормотал Радим и повернулся ко мне: — Есть иди.

— А пусть она останется, — попросил вдруг Миролюб. — Будет кому за мои слова вступиться.

Радим открыл было рот, но передумал и махнул рукой. Я присела на край скамьи рядом с Миролюбом, и тот продолжил рассказ. В его пересказе история Алвара звучала еще бредовее, чем казалась ранее. Радим хмурился все сильнее, но Миролюб, точно не замечая этого, довел рассказ до конца, пояснив, что, по всему выходит, будто Святыня, создавшая когда-то этот мир, находится сейчас в Свири.

Когда Миролюб замолчал, Радим довольно долго сидел, глядя в одну точку, и постукивал пальцами по столу. Наконец он заговорил:

— К столбу бы шутника твоего поставить, Миролюб. Я в Свири каждую щепку знаю. Неужто я бы девку каменную не заметил?

— Коль поставишь к столбу того шутника, так и столба лишишься, и города.

— Угрожаешь? — прищурился Радим.

— Да на что мне? — открестился Миролюб. — Просто говорю, что сожжет тот шутник всю округу и глазом не моргнет. Я же тебе про силы сказывал. Он одной волей полкняжества спалить может.

Радим вздохнул так тяжело, как будто уже лишился города и, помотав головой, проговорил:

— От кого другого мог потешек ждать, но от тебя?.. Браги вы что ли в пути перепились?

Я замерла, ожидая, что Миролюб вспылит на такое оскорбление, однако он спокойно спросил:

— Ты меня хоть раз хмельным видел?

Радим снова вздохнул и посмотрел на меня.

— Он говорит правду. Огонь сам к Алвару льнет. Едва на пол из камина не вытекает. Он костер из мокрых дров разжигал и кинжал, что Олег в него бросил, раскалил и отмел на лету, — медленно перечисляла я, стараясь осторожно выбирать слова.

Радим снова покачал головой:

— С чего Олегу в брата кинжал метать?

— То моя вина, — встрял Миролюб. — Он баял, что убить его нельзя, и просил нож бросить. Я не стал, а Олег метнул. Знал наперед, как выйдет.

— Покуда сам не проверю, прости, Миролюб. Не серчай.

— Дело говоришь. Только не в дружинной избе. Сам понимаешь.

— Сюда пусть приходит, — решил Радим. — Девчонок я отошлю.

— Меня, надеюсь, не отошлешь? — спросила я, — Я уже и так все видела.

— Отослал бы, да некуда, — сдался Радим, и я не смогла сдержать улыбки.

Пока мальчишка бегал за Алваром, я поела, выяснила, что Серого Радим забрал на время нашего отсутствия к себе, и, закутавшись в шаль, вышла во двор. День выдался хмурым, но почти безветренным. Стоило мне спуститься с крыльца, как я услышала знакомое повизгивание и поспешила на звук.

— Никто к нему, окромя воеводы, не подходит, — пожаловалась завидевшая меня Маруша. — У, окаянный. Так зубами и лязгает.

Серый был привязан за домом на короткую цепь в стороне от дорожки. Видно, чтобы девочки могли ходить вокруг дома, не опасаясь. Я ожидала чего угодно, но не того, что увидела: Серый, громадная псина, подпрыгивал в воздух раз за разом, как мячик, виляя хвостом. Да что там хвостом! Он будто всем телом вилял, не останавливаясь ни на секунду. Я бросилась к этой беснующейся громаде и была тут же сбита с ног. На миг испугалась, что он всем весом навалится на меня, но Серый лишь лизал мое лицо и руки, которыми я пыталась прикрыться, и скулил, скулил, не переставая. Когда мне наконец удалось встать с земли, я обхватила пса за шею и почувствовала себя абсолютно счастливой. Вот кто меня ждал, вот кто меня любит. Меня саму, а не того, кого видят, глядя на меня. Серый меня не использовал, у него не было далеко идущих планов и дурацких ритуалов тоже не было. Я прижалась к густой шерсти и почувствовала, что слезы сами собой катятся по щекам.

Не знаю, сколько мы так просидели в полной тишине и в умиротворении. Вдруг Серый напрягся и подобрался. Я выпустила его из объятий и оглянулась в сторону дорожки. Из-за угла показались Альгидрас с Алваром. Я встала рядом с Серым, удивленно глядя на пришедших.

— Воевода дозволил, — сбивчиво пробормотал Альгидрас и вдруг спросил у меня: — Можно?

Серый тихо поскуливал рядом со мной, но отчего-то не спешил бросаться навстречу пришедшим. Терпеливо ждал, колотя хвостом по моему бедру.

— Можно, — сказала я, отступая в сторону.

Альгидрас сделал пару шагов вперед, остановился и протянул руки, предлагая псу прыгнуть ему на грудь.