Простая смертная #2 - Екатерина Оленева Страница 56

У меня комок подкатил к горлу. Ладно бы, если нас захватил враг – так ведь нет. Бесчинства творят свои и среди своих!

– Плохи наши дела, повелитель! Мятежники готовятся осадить особняк.

– Что ж? Никто из нас не намерен из сочувствовать, – с жёсткой усмешкой едко проговорил Атайрон. – Клянусь памятью брата и моих предков: у них не останется даже могил!

– Предатели обезумели! – проговорил военноначальник, не глядя в мою сторону, буравя взглядом плиты. – Они требуют вашей казни, господин, обещая позволить королеве Анжелики править от имени своего сына до его совершеннолетия. Говорят, король Оруэлла, ваш батюшка, согласен поддержать ваши притязания на трон.

– Даже так? – Атайрон, обернувшись ко мне, смерил меня взглядом. – Что скажете, ваше величество? Готовы принять требования народа?

– Сомневаюсь, что народ тут хоть каким-то боком. Давайте уже доберёмся до наших драконов и поговорим с мятежниками в позиции «сверху»!

Атайрон довольно улыбнулся:

– А вы что скажете, мой король?

– Что тут говорить?! – раздражённо мотнул головой Ангэй. – Я не намерен тратить время на то, чтобы выслушивать брехню псов. Нужно показать им, кто здесь хозяин. Пусть знают своё место.

– Исход битвы никогда не предрешён. Мятежникам нужна моя голова…

Я не сомневалась, что эта игра, но она меня бесила! Как будто кто-то из нас мог рассматривать подобный вариант. Даже не люби я Атайрона, я никогда не пошла бы на условия мятежников. Глупо поддаваться шантажу – стоит сделать это раз, и уступать придётся до самой смерти. В моём случае весьма скорой и, вероятно, весьма мучительной.

– Мы одна семья, – сказала я, – будем жить или умирать – вместе. Не стоит тратить время на то, чтобы говорить о пустом. Никто не станет вами жертвовать, лорд-протектор.

– Бунтовщики подошли к воротам, город со всех сторон охвачен огнём. Охраны слишком мало, долго они не выстоят.

– Что ж? Раз пламя уже здесь, да будет так! – подвёл черту под сказанным Атайрон. – Отведите придворных и слуг, женщин и детей в подвал. Сделайте всё возможное для спасения их жизни. Не исключено, что дворец придётся придать огню.

– Да, повелитель.

Сказанное Атайроном мне не понравилось, но возражать я не стала.

– Кругом изменщики и предатели, но у нас есть небо, огонь и драконы. Вперёд. Дадим им то, что они заслуживают своим безумием – пусть их кровь испарится в огне наших драконов.

«Только бы суметь взлететь», – пронеслось в моей голове.

Когда ты под облаками, ты не уязвим ни для кого, кроме бога. Но бог всегда выше тебя, как бы высоко ты не поднялся. Будем надеяться, он ещё на нашей стороне.

Когда приходит война, все превращаются в чудовищ. Даже самые родные лица перестают казаться родными и близкими. Ты уже не знаешь, на что и кто способен. Ты не знаешь, на что способен сам в минуту величайшего страха и гнева. Во время войны ты в любой момент можешь стать героем или чудовищем. Во время боя ты не принадлежишь себе – ты бьёшь, словно молния. Тебя ведут инстинкты, рождённые страхом, гневом и яростью. Чтобы выжить, ты готов убить любого, а начав убивать – входишь во вкус и теряешь границы.

Жизнь принадлежит богам. Люди не должны убивать. Это затягивает. За то, чтобы подарить жизнь, женщина платит часами мук, кровью и порой собственной жизнью. Давать жизнь тяжело и трудно, но убивать… убивать легко. Не нужно никогда верить, что ты можешь быть лучше других людей. Бойтесь зверя, который сидит в каждом – особенно это касается тех, кто склонен судить других, а не себя. Не давайте повода чудовищу, сидящему в тени вашей души, проснуться и окрепнуть.

Лучше не знать о худшей версии себя. Мы держим своё тёмное эго у тени подсознания, на больших цепях. Стоит раз опустить решётку и дать этому выйти… сложно забыть, как сложно и простить…

Оседлав Молнию, я позволила её ярости вести меня. Её гнев и жажда крови, жажда уничтожения нашли отклик и во мне. С гневным, радостным воплем мой дракон взвился в воздух, царапая, разрывая острыми крыльями в клочья воздух и тишину. Отталкивая от земли, мы поднялись над ней, торжествуя надо всем, что осталось внизу; беря вверх над врагами уже одним взлётом.

Я видела, как люди от ужаса падали на землю, хотя мы ещё не полили её огнём – мы лишь накрыли её своей тенью.

Моей целью был не город – его я оставила Атайрону. Моей целью стали корабли, приближающейся к нам со стороны моря, плюющиеся ядрами. Они казались с высоты детскими игрушками. Всё казалось нарисованным, далёким и жалким. А я чувствовала себя исполином, который одним ударом перевернёт и опрокинет.

Сзади я слышала яростный рёв Пингвина. На мгновение он колебался, выбирая, за кем следовать – за любимым хозяином или матерью. Потом ушёл в сторону за Чёрным Пламенем.

За мной и Молнией следовали Ведьма и Алое Пламя.

Маленькие, смешные, мельтешащие человечески. Драконы выдохнули и добрая сотня воинов, с клинками наперевес спешащие к городским стенам, обратились в ничто.

Главное не думать, что под тобой люди. Они не собирались щадить ни меня, ни моего сына, ни моего любовника. Они убили моего мужа. С их нелёгкой руки город предан поруганию. Они не заслуживают пощады.

И пламя из драконьих глоток пролилось широким потоком. «Гори-гори ясно, чтобы не погасло!». Во славу твою, далёкий бог мои неведомых предков, оставшихся в прежнем мире – тебе, Ярила, приношу эту жертву. Защити, Волчий Пастырь, овец своих. Пусть горит, болит и пылает, чтобы, когда остыло, жизнь возродилась вновь.

Корабли занимались, как сухие щепки. Они горели, а я слышала звук – сильный, пронзительный. Казалось, он рождался из корабельных недр и глубин, в него органично вплетались последние предсмертные крики, стоны, проклятия…

Море покрылось пламенем. Огня было больше воды, над всем клубился чёрным дым и пространство походило на иллюстрацию картины ада. Я дарила смерть и ужас, щедрой рукой разбрасывая вокруг себя смертные огненные стрелы. Я стала королевой Ужаса.

Не стану говорить о том, что у меня не было выбора. Он был: либо ты невинная и мёртвая жертва, либо жестокий, но живой палач. Я выбрала свою жизнь и их смерть. Может быть это плохо, но я не жалею.

Те, кто горели внизу, вольно ли, невольно – сами заслужили свой ад. Мы все заслуживаем то, что получаем, даже если у нас не хватает мудрости признать это. И за всё, что мы делаем, мы заплатим.

Море пенилось и поглощало в себя остатки флота. Те, кому чудом удалось уцелеть, пытались отгрести от негостеприимного берега, кто-то выбросил белый флаг. Потом будут говорить, что капитулировали, а я продолжала их жечь. Но о чём они думали? Разве в чёрном-огненном смерче, с высоты, на которой парят драконы, я могла видеть их просьбу о пощаде? И хорошо, что не видела – меня не мучали сомнения.

Они бросили нам вызов, и они проиграли.