Жить! - Мария Ерова Страница 56

Нет, мы не спали остатки ночи. Сначала Рид обрабатывал наши раны – мои и Льюиса (на Джонсе, ко всеобщему удивлению, и царапины не было), мои сине-багровые рёбра, кроваво-сиреневый живот и распухший нос Тери, гематому на челюсти и аналогичные травмы по всему телу.

- Утром сразу же пойдем к Максу. – Приговаривал он то и дело. – Нужно сделать рентген и исключить переломы, заодно получить освидетельствование побоев.

-А потом к капитану Соиту. – В том же тоне продолжал Льюис. – Раз уж ты, Рид, отказываешься брать Джоэла в седьмой легит, то дорога ему в двенадцатый!

Рид устало покачал головой – их перепалка длилась с того времени, как Тери узнал о предложении капитана Соита относительно меня. Я помалкивал, угнетённый усталостью и болью, Джонс мирно дремал на диване – лишь эти двое находили в себе силы спорить и пререкаться.

Мы все свалились под утро, и Лорен немилосердно растолкал нас со звоном будильника – он единственный был свеж и весел, безмятежно проспав в своей постели всё самое интересное, что произошло этой ночью.

Болело всё: голова, тело, но мы все переоделись в чистую одежду, я и Рид – в свою, Тери и Джонсу налезли только шмотки Лорена. Мы поплелись навстречу судьбе – то есть, Лорен и Джонс в свои базисы, а мы с Тери и Ридом в медпункт Легитерии.

Главврач Максимилиан Тарус встретил нас с таким лицом, как будто мы ему заранее смертельно надоели. Вернее, меня он осмотрел с интересом, а вот Тери досталось по полной. Макс словесно костерил его на чём свет стоит, с одинаковой интенсивностью упоминая в своей пламенной речи и третий, и двенадцатый легиты.

Льюис же в ответ лишь невинно улыбался и пожимал плечами – мол, он и не понимает, о чём речь. Мы дожидались результатов рентгена, а громкий голос главврача всё не смолкал.

-Вот взять их лиита Тайлера. – Возмущённо разглагольствовал он под понимающее молчание Рида Адамса. – Не глупый парень, в управлении уже столько лет, а выкидывает такие фокусы, как вчера… Кстати, знаете, чем всё это закончилось?

Мы не знали. Вчера всем было просто не до этого.

-Когда его вернули в госпиталь, он устроил там самый настоящий скандал! И потребовал немедленной выписки под свою ответственность. Явился ко мне с утра с таким лицом, будто бы не его я откачивал пару дней назад в реанимации… Работник. Угу. Вот сейчас с ним что-нибудь случится, а ответственность будет лежать на мне.

-Тайлер в Легитерии? – Удивлённо вскинул брови Рид.

-Да. Как ни в чём не бывало. – Недовольно скривился Макс. – Я пытался образумить его, но куда там… И вот спрашивается, каким быть легиту в подчинённом составе, когда их лиит ведёт себя подобным образом?

-Замечательная новость! – Воскликнул Тери. – Слышишь, Джоэл?! Майкл тут, а значит, мы сейчас всё решим.

Я кисло улыбнулся в ответ, слабо соображая, что к чему – сейчас мне было больно, я хотел спать.

Наконец-то R – снимки были готовы, и хвала богам, они были чисты от переломов. Максимилиан выписал нам таблетки и мази, и отпустил на все четыре стороны с пожеланиями здесь больше не появляться.

Время позволяло, капитан задерживался, и мы первым делом, конечно же, по наитию Тери, отправились навестить Тайлера.

Вот уж кого я хотел видеть меньше всего! Но Льюис был неумолим, он тащил меня за руку так, что Рид едва поспевал за нами.

Майкл стоял в окружении парней, не в своём кабинете – общем базисе, и делал вид, что ни о чём не подозревает. Джонс молчал, из Джонса нельзя было вытащить ни слова до прихода Тери, но я-то знал, просто был уверен, что Тайлер уже в курсе большинства событий, что роились в голове двенадцатого легита – поймал, как оплеуху, его кривую усмешку и взгляд холодных глаз - в подтверждение моих мыслей.

Он тут же переключился на Льюиса, мои синяки были в основном под одеждой, его – на лице: чего стоил только один буро-синий нос, идеально прямой по своей природе, а сейчас распухший как переваренная картошка.

Тери было открыл рот, чтобы начать оправдываться, но гранлиит Адамс опередил его.

-Да, Майкл, не ты один напрочь лишён инстинкта самосохранения и творишь глупости на каждом шагу. Твои парни вновь подрались с третьим легитом, только теперь на их стороне сражался ещё и «великий воин» Джоэл Аднер.

Если бы я мог покраснеть, то сделал бы это – Рид готов был теперь тыкать мне моим промахом просто на каждом шагу.

Майкл взглянул на меня так, будто впервые увидел – то ли с любопытством, то ли оценивая, насколько мне подходит определение «великий воин». Но в своей язвительной речи Рид зацепил и его, и потому он только и произнёс:

-Отмажем.

-«Отмазывать» придётся не тебе, а Прити. – Пояснил Адамс, вручая ему папку с обследованием, подписанным Максимилианом. – Их было семеро, твоих – двое, не считая Джоэла. Мы сейчас идём к капитану Соиту, я лично напишу заявление…

-Кстати, о капитанах. – Тери всё же нашёл зацепку, с которой можно было влезть в их диалог. – Капитан Соит предложил Аднеру стать леттером Легитерии…

-Прекрасно. – Перебив его, поспешил ответить Майкл. – Но только не в двенадцатом легите.

-Но почему?! – Возмутился Тери, привлекая всё больше внимания к нашему «собеседованию» - леттеры подтянулись все до единого, молча вникая в напряжённый спор. – Джоэл – отличный парень, он справится!

Тайлер вновь покосился в мою сторону – этот взгляд при случае мог бы и уничтожить.

-Отличный парень – не значит, отличный леттер. Мне не нужны лёгкие мишени, его убьют на первом же задании! Что он может?! Да ничего!

Повисла тишина. Майкл мог – безжалостно, грубо, резко – высказать человеку в глаза всё, что он о нём думал. Но в тот момент я почувствовал себя ничтожеством из ничтожеств, даже не человеком – презренной букашкой, не достойной самой жизни. В тот момент я просто возненавидел его и себя, даже не знаю, кого больше, и от злости и обиды, скопившейся внутри лавой вулкана, готовой вот-вот вырваться наружу, я уже был готов набросится на него с ответными обвинениями, но тут неожиданно вступился Рид.

-Джоэл, я передумал, ты будешь работать со мной, в седьмом легите. – Он произнёс это, глядя в непримиримые глаза Майкла, непонятно что в тот момент ощущавшего – лицо его осталось неизменно, ни одна мышца не дрогнула – ледяной, непробиваемый истукан.