Седьмое правило академии Левендалль - Ульяна Гринь Страница 56

Теплые руки обняли мои плечи, и я вздрогнула. Открыла глаза. Признаюсь — с опаской открыла. И увидела море костей. Большие, маленькие, длинные, изогнутые, покрытые лохмотьями плоти или совсем белые — они устилали плотным ковром всю площадь, а над этим ковром торчали черепа и целые головы. Некоторые даже в шляпках и цилиндрах.

— Адриана, детка, как ты себя чувствуешь?

Мягкий голос Даниеля вернул меня к жизни. Я повернулась к моему некроманту и увидела, что выглядит он не слишком красиво. Уставший, покрытый слизью гниющих умертвий и усыпанный прахом, он еле держался на ногах, но нашел в себе силы вымученно улыбаться. По сравнению с ним, я чувствовала себя шоколадной конфеткой!

Он покачнулся, и я поддержала его, поднырнув под мышку плечом:

— Ну, что же ты?

— Притомился я, — небрежно бросил Даниель. Я нервно рассмеялась — силы шутить он в себе все равно нашел!

— Ничего, сейчас отдохнешь, сейчас.

— Нет, нам нужно идти к Источнику, Адри.

— Зачем?

— Думаю, что его раскопали.

— Кто? И как?

— Это детали, детка. Надо идти. Тебе надо идти и подчинить его!

— Я не смогу, — попыталась по привычке отказаться, но Даниель строго прикрикнул:

— Надо! Иначе умертвия будут лучшим из того, что появится на земле!

Сунув кинжал за пояс, я обреченно кивнула:

— Хорошо. Но как мы пройдем? Ведь тут.

Я обвела площадь широким жестом, и Даниель фыркнул:

— А портал создать? Или ты внезапно забыла все, что сумела сделать до этого момента?

— Не забыла, — обиженно протянула я. — Ты не думал, что я тоже немножко устала здесь?

Его губы коснулись моего виска, и этот легкий поцелуй оказался самым нежным изо всех, которые он дарил мне. Тихие слова согрели сердце:

— Ты спасла мне жизнь, милая… Спасибо!

— Не стоит благодарностей, господин Велконти, — фыркнула и я. — Ты мне ее тоже не раз спасал.

— Значит, мы квиты и теперь вместе потащимся к Источнику.

Пришлось разгребать ногами кучи костей, и я старалась не думать, что они когда-то были живыми людьми. Даниель тяжело опирался на меня, не жалея, но я не жаловалась. Мне было любопытно и немножко обидно. Страх прошел, ярость улеглась благодаря запаху луговых трав из детства. А вот вопросы к Даниелю вспыхнули ярко и четко. Время у нас есть — немного, пока идем к Источнику, и узнать ответы мне просто необходимо.

— Где ты был все это время, Даниель? — спросила его в лоб. Думала, он отшутится или скажет что-нибудь резкое, как он это умеет, но услышала почти виноватое:

— Прости, у меня было очень много дел.

— Каких именно? — ошарашенная этим тоном, ляпнула наобум. Даниель фыркнул — он очень часто так смеется — и ответил уже язвительно:

— К примеру, я лечил от последствий приворота твоего ненаглядного цесаревича, или, как ты его называешь, Рохана.

— От последствий?!

— Ну что ты так пугаешься? Ты должна была умереть, детка, но я тебя избавил от приворота, — нетерпеливо отозвался Даниель. — Но он не исчез, а обратился против второго человека. В нашем случае — не против того, кто навел приворот.

Откинув с дороги последний череп, я выдохнула:

— Значит, это не Рохан хотел меня убить!

— Куда ему! — рассмеялся Даниель и застонал: — Бесы, у меня совершенно нет сил. Сейчас бы что-нибудь съесть вкусное! Жирное! Мороженое.

— Мороженое потом! А кто, кто навел приворот?

— Спаситель. Тебе очень нужно это знать?

Даниель!

— Ладно, ладно… Только это тайна государственного масштаба, поняла?

— Я молчу, я рот на замок!

— Императрица, — таинственным шепотом ответил Даниель.

— Ты меня разыгрываешь, — обиделась я. — Зачем это надо Ее Величеству?

— Детка, ты такая наивная. Даже забавно! Неужели ты думаешь, что наследников империи кто-то отпустит из дворца без денщика и фрейлины просто так? Чтобы женихов и невест отваживать, на их платки были наложены привороты! Все очень банально.

— Тогда почему надо было лечить Рохана?

— Адри, сознавайся, ты подослала к цесаревичу крылатую волчицу? — строго спросил Даниель, но я чувствовала, что он веселится. Поэтому сказала вредным голосом:

— А кто еще? Дедушка Липка?

Так всегда говорила сестра Каллен: «Кто съел печенье на кухне? Дедушка Липка?» И объясняла нам, что так зовут противного домового, на которого обычно перекладывают свои грешки. Жалость защемила сердце. Как мне не хватает милых монашек! Как не хватает моих подружек, воспитанниц.

— Слушай, дедушка Липка, ты не злоупотребляй, пожалуйста, знакомством с этими зверями. Они все же не комнатные собачки.

— Между прочим, волчица сама пришла! Сама предложила. Это благодарность за волчонка.

Даниель только присвистнул, но больше ничего не сказал. Мы шли, нет, именно как он сказал — тащились по пыльной дороге, и я отводила глаза от валяющихся то тут, то там тел. Умертвия растерзали нескольких горожан. Час назад эти люди жили и шли куда-то по своим делам, а потом. Наверное, это и есть самое страшное — неотвратимость. Судьба настигла их, а они ничего об этом не знали и даже не догадывались о близости смерти.

— Надо спешить, Адри.

Голос Даниеля вырвал меня из раздумий. Да, он прав. Надо поторопиться, чтобы избежать новых жертв. Сейчас самое главное — подчинить Источник.

Пустынная башенная площадь обрадовала меня невероятно. Значит, никто из студентов и преподавателей не пострадал! Слава Создателю! Зато сама башня выглядела неважно. Камни стали совсем черными, кое-где потрескались, и из них сочился сизый дым. Дверца, ведущая вниз, в башню, была открыта вовнутрь. Я заметила зеленоватое свечение, едва различимое, в чреве башни, сердце застучало тревожно. Источник был раскопан. Кем?

Кто оказался настолько дерзким, чтобы проникнуть в башню и сделать это?

Даниель остановился перед самой дверью и спросил:

Ты готова?

— Готова. А к чему?

— Вообще-то никто не входил в башню уже… лет восемьсот!

— Ты неправ, — хмыкнула я. — Дверь открыта, значит, кто-то входил туда совсем недавно!

— Не могу себе представить, кто это может быть.

— А вот у меня есть мысль на этот счет.

Я вспомнила, что сказал Вальтер. Вспомнила странного мага, служившего в подземелье академии. И услышала из глубины башни тихое бормотание.

— Откопал. Хорошо, что откопал. Много магии для велетьи. Мно-о-ого! Она придет обязательно. Она нас всех спасет. А мне надо идти дальше. Дальше. Да, дальше идти.