Змеиный маг - Трейси Хикмэн Страница 55

Не было никакого героического сражения в змеиной пещере. Был только разговор на языке, которого никто из нас не понял. Наш корабль был разбит. Мы выплыли на поверхность. Змеи-драконы нашли нас и вместо того, чтобы убить, надарили нам подарков и отправили в пещерку. Эпло остался и всю ночь разговаривал со змеями. Когда он вернулся, то сказал, что он устал и не хочет разговаривать и что он все объяснит в другой раз. Но он заверил нас, что мы в безопасности, и сказал, что мы можем спокойно спать, а утром отправимся домой!

Мы очень удивились и принялись тихо спорить (Элэйк заставила нас говорить шепотом, чтобы не беспокоить Эпло). Но, однако, мы так и не смогли разгадать эту загадку, и в конце концов заснули от усталости.

На следующее угрю появилось еще больше еды и еще больше подарков. Я потихоньку выглянула из пещерки и, к своему удивлению, обнаружила, что у берега ошвартована наша подлодка, совершенно целая. Змеев и след простыл.

– Драконы починили ваш корабль, – с набитым ртом сказал Эпло. – Мы можем плыть обратно.

Он ел какую-то стряпню Элэйк, а она сидела рядом и с обожанием смотрела на него.

– Они сделали это ради тебя, – тихо сказала она. – Ты спас нас, как и обещал. А теперь ты возвращаешь нас домой. Наш народ назовет тебя героем. Тебе отдадут все, что ты пожелаешь.

Она, конечно же, надеялась, что Эпло пожелает жениться на дочери вождя – то есть на ней.

Эпло пожал плечами и сказан, что он не сделал ничего особенного. Но было видно, что он доволен собой. Я заметила, что на его коже снова стали появляться синие рисунки. И еще он был очень осторожен и даже не смотрел в сторону кувшина, полного воды, которую я принесла для умывания.

– Боюсь, как бы они просто не подсластили нам пилюлю [29], – тихо сказала я Девону.

– Ты только подумай, Грюндли, – так ж тихо ответил он и мечтательно вздохнул, – через несколько дней я буду с Сабией!

Он даже не услышал, что я ему сказала! Могу поспорить, что Эпло он не слушал вообще. Вот вам наглядный пример того, что любовь – по крайней мере, у эльфов и людей – пагубно влияет на рассудок. Благодарение Единому, мы, гномы, не такие! Я люблю Хартмута до последней волосинки в его бороде, но мне было бы стыдно, если бы я позволила чувствам превратить мои мозги в кашу.

Тогда я ничего такого не сказала. А теперь…

Опять я норовлю забежать вперед.

– Оно, конечно, хорошо, только не стоит забывать, что ничего не достается даром, – пробормотала я себе в бакенбарды. Я опасалась, что, если Элэйк услышит меня, она мне глаза выцарапает

Но вместо этого, похоже, меня услышал Эпло и нахмурился. Я была довольна. Пускай знает, что хотя бы один из нас не намерен слепо верить каждому его слову. Он посмотрел на меня и улыбнулся своей странной кривой улыбкой, от которой меня бросило в дрожь.

Когда Эпло закончил есть, то сказал, что мы можем уходить отсюда. Еду и подарки можно забрать с собой. Это предложение оскорбило даже Элэйк.

– Ни золото, ни драгоценности не могут вернуть обратно моих соплеменников, убитых этими чудовищами, или вознаградить нас за перенесенные страдания, – сказала она, с презрением глядя на горы сокровищ,

– Я бы выбросил эти кровавые деньги в Доброе море, если бы не боялся отравить рыб, – гневно сказал Девон.

– Дело ваше, – снова пожал плечами Эпло. – Но эти сокровища могли бы пригодиться вам, когда вы поплывете на вашу новую родину.

Мы переглянулись. Мы так боялись змеев-драконов, что напрочь забыла о другой опасности, угрожающей нашим народам, – о том, что морское солнце уходит.

– Позволят ли нам змеи построить новые морские охотники? – с сомнением спросила я.

– Даже более того. Они предлагают использовать их магию для восстановления тех кораблей, которые были разрушены. А еще они сообщили мне очень важные сведения об этом новой родине.

Мы набросились на него с вопросами, но он отказался отвечать и сказал, что это будет неприлично – рассказать нам об этом прежде, чем он обсудит эти новости с нашими родителями. Мы были вынуждены признать, что он прав.

Элэйк посмотрела на золото и сказала, что будет стыдно, если все это пропадет безо всякой пользы. Девон заметил, что вон тот шелковый отрез именно того цвета, который так любит Сабия. Я вообще-то уже сунула в карман несколько драгоценных камней (как я писала раньше, мы, гномы, – очень практичный народ), но с радостью подобрала еще несколько, чтобы остальные не подумали, что я брезгую.

Мы погрузили подарки и еду на борт подлодки. Я тщательно осмотрела корабль. Конечно, у змеев-драконов очень сильная магия, но я сильно сомневаюсь, чтобы у них было хоть какое-то представление о корабельном деле. Но, однако, змеи все восстановили в прежнем виде, и я решила, что на этом плыть можно.

Мы обосновались в своих прежних комнатах. Они были такими же, какими мы их покинули. Я даже обнаружила вот это – мой дневник, на том же месте, где я его оставила. И никаких следов воды. Даже чернила нигде не расплылись. Потрясающе! Мне стало как-то не по себе. Дневник поразил меня больше, чем все остальное, и я уже не знала, действительно ли это все случилось или это был всего лишь страшный сон.

Корабль отчалил сам по себе, под влиянием той же магической силы, что и раньше, и мы поплыли домой.

Я проверяла по дневнику – обратный путь занял ровно столько же времени, но нам он показался намного длиннее. Мы смеялись и возбужденно болтали о том, что мы сделаем прежде всего, когда вернемся домой, о том, что нас, наверно, будут считать героями, и о том, что каждый из нас можсег сделать для Эпло.

Мы вообще очень много говорили об Эпло. По крайней мере, мы с Элэйк. Она пришла ко мне в каюту на первую же ночь по дороге домой. Это был тот час перед сном, когда тоска по дому сильнее всего и иногда даже кажется, что вот-вот умрешь. Мне и самой было тоскливо, и должна признать, что я уронила пару слезинок себе на бакенбарды, когда услышала, как Элэйк тихо стучится ко мне в дверь.

– Грюндли, это я. Можно с тобой поговорить? Или ты спишь?

– Если бы и спала, то уже проснулась бы, – ворчливо ответила я, чтобы скрыть слезы. А то она захотела бы попробовать на мне свои травы.

Я открыла дверь, Элэйк вошла и села на кровать. Довольно было одного взгляда на нее, чтобы понять, о чем пойдет речь, – такой она была сияющей, гордой, взволнованной и счастливой.

Она сидела на кроваги и вертела свои кольца (Я заметила, что она забыла снять свои погребальные украшения. Мы, гномы, не слишком мнительны, но если дурные предзнаменования существуют, то это было одно из них. Я хотела сказать ей об этом, но не успела – Элэйк заговорила, и инее стало не до того.)

– Грюндли, – сказана она, явно собираясь удивить меня, – Я влюблена.