Собиратели голов - Руслан Мельников Страница 55

— Некоторые кланы сохранили лошадей, — пояснил Дед. — Да и на хуторах после хэдхантерских чисток осталось немало брошенной скотины. Коняги — тоже. Теперь все это — собственность Союза.

«Гвардии Вана, если уж быть точнее», — мысленно поправил его Борис.

Впрочем, у гвардейцев имелись не только лошади. Дед провел Бориса и Наташку между двух повозок. В одной лежала груда автоматов, бронежилетов и противогазов. Трофеи, добытые в результате удачных охотничьих вылазок. В другой под натянутым навесом Борис разглядел мощную радиостанцию и сложенные блоки солнечных батарей. Над этой телегой возвышалась собранная из отдельных сегментов гибкая шестиметровая антенна. Гвардия Вана, должно быть, обладала неплохой связью.

Ого! А вот и кое-что покруче! На одной из повозок был установлен крупнокалиберный пулемет, снятый с хэдхантерского БТР. Тяжелая длинноствольная бандура свободно вращалась на самодельной турели в горизонтальной и вертикальной плоскостях и могла использоваться как для стрельбы прямой наводкой, так и в качестве зенитного орудия. С такой штуковиной можно было дать отпор и вражеской бронетехнике и вертушке пятнистых. А судя по уложенным и подвешенным вдоль бортов коробкам с пулеметными лентами, боеприпасов у диких хватит не на один бой. Позади гвардейской «тачанки» стояла еще одна любопытная повозка. Телега с набитыми дощатыми бортами, прикрытая брезентом. Ее охраняли аж с полдюжины автоматчиков. Хмурые лица под поднятыми забралами трофейных касок, хэдхантерские броники… Каждый держит в руках «калаш» с ампулометом и примкнутым боевым рожком. И что-то подсказывало Борису: магазины у этих ребят были прицеплены к стволам вовсе не для красоты. Охрана телеги в любой момент могла пальнуть не только шприц-ампулой, но и леталкой.

Автоматчики никого не подпускали к повозке, но Борис все же разглядел под брезентовым пологом сваленные в кучу сушеные человеческие головы. Татуированные. Хэдхантерские.

— Золотовалютные запасы Союза, — хмыкнул Дед. И повернул вправо: — Нам сюда.

Он подвел их к палатке, скорее напоминавшей шатер. Палатка Вана была намного больше и просторнее, чем та, в которой Бориса и Наташку принимал Дед. Впрочем, оно и понятно: главе Союза по статусу положено. И еще одна деталь: вход в палатку тоже охраняли два автоматчика.

Оба, правда, были поставлены на некотором удалении. Видимо, чтобы не подслушивали секретных бесед Вана. Однако это не мешало охране бдительно следить за каждым, кто проходил мимо.

Борис машинально отметил, что и у этих двоих к «калашам» примкнуты боевые рожки. Еще он подумал о том, что Деда на Синих болотах вообще никто не охранял. Но китаец, возглавлявший Союз, уделял своей безопасности больше внимания.

Когда они представились охранникам, один из автоматчиков вошел в палатку — доложить.

— Дед, а что Ван делает так близко от Ставродара? — воспользовавшись паузой, спросила Наташка.

— Ван идет воевать, — ответил Дед.

— Воевать? — уточнил Борис. — Не охотиться?

— Он стягивает к городу всю армию Союза и собирает все егерские группы, — усмехнулся Дед. — Идет полномасштабное наступление. Если это и будет охота, то очень большая.

— Штурм Ставродара?

— Ага.

— А с чего это вдруг? — поинтересовался Борис.

— Пришло время, — загадочно улыбнулся Дед. — Подробности узнаете у Вана. Если, конечно, он захочет рассказать.

Дед кивнул на палатку. Оттуда уже вынырнул гвардеец с автоматом. Охранник обыскал Бориса и Наташку с ног до головы. Убедился, что никакого оружия при них нет. Кивнул:

— Ван ждет вас.

Потом — небрежный кивок Деду:

— Свободен. Ван благодарит.

Намечавшийся разговор явно не предназначался для ушей Деда, и тот, пожав плечами, удалился.

Стража ввела Бориса и Наташку в палаточный шатер. Автоматчики застыли у входа, внимательно следя за гостями и ожидая дальнейших распоряжений.

Ван стоял у противоположной стенки палатки-шатра. Спиной к гостям. Сцепив руки на пояснице, Ван рассматривал прикрепленную к фанерному листу карту. Кажется, это была карта окрестностей Ставродара. Хотя Борис плохо разбирался в подобных вещах. Да и не смотрел он сейчас на карту.

Борис вперился взглядом в спину Вана. Но что может сказать о человеке спина? Ладно сидящий камуфляж. Какое-то дурацкое кепи с опущенными наушниками. Военная выправка. Что еще? Слишком рослый вообще-то был этот Ван для китайца.

Ван повернулся.

— Ты?! — ахнула Наташка.

У Бориса отвисла челюсть. Перед ними стоял старый знакомый. Хэд. Одноухий хэдхантерский сержант. По кличке Ухо. Бывший хэдхантерский сержант. Один из тех, кто продал Бориса и Наташку в тресы-гладиаторы. Правая рука взводного Стольника.

Вот уж Ван так Ван! Неожиданная встреча, ничего не скажешь… Оказывается, дикарями теперь командует тот, кто прежде на них охотился. Охотник за тресами взял власть над охотниками за головами. Кто бы мог подумать?!

Ухо (все же Борис решил именовать хэда по-старому: даже мысленно называть его Ваном было непривычно и затруднительно), кажется, был доволен произведенным эффектом. Он улыбался.

Некоторое время продолжалась молчаливая игра в гляделки. Пауза затягивалась. Гвардейцы, сопровождавшие Бориса и Наташку, нервничали.

— Оставьте нас, — наконец приказал Ухо охране. — Это свои. Пока вроде свои.

Пока? Вроде? Что ж, не лишнее, наверное, уточнение.

Охранники, недоуменно переглянувшись, вышли из палатки.

— Ну, здорово, что ли, — хмыкнул Ухо. — Приятно снова видеть знакомые лица.

Было ли ему приятно на самом деле, Борис не знал.

— А мы думали, здесь какой-то китаец заправляет, — растерянно и невпопад пробормотала Наташка.

— Да нет, слава богу, я еще не настолько изменился, — хохотнул Ухо. — А почему тебя Ваном называют? — спросил Борис.

Бывший хэдхантерский сержант снял кепи и указал на отсутствующее ухо. На то место, где оно должно было быть:

— Ван Гог.

Ах вот в чем дело! Борис усмехнулся:

— Дикари еще помнят такие вещи?

— А ты думал, все дикие — тупорылое быдло? Ошибаешься, Берест. Многие из тех, кто сумел вовремя почувствовать опасность и уберег свою шею от трес-ошейника, были не глупы и имели хорошее образование. Среди нас есть разные люди.

— «Среди нас»? — Борису стало смешно. Смешно и грустно одновременно. — И это говорит хэд, охотившийся на диких?

Ухо перестал улыбаться.

— Берест, давай условимся сразу. Не стоит распространяться о том, кем я был раньше, лады? Это в ваших же интересах.