Тридевятое царство. Война за трон - Денис Новожилов Страница 55

Вокруг гигантов и старались держать оборону остальные. Нападающие уже отвоевали полоску земли на этом берегу. Когда ладьи наконец подошли к берегу, с них посыпались воины. Вид они имели весьма свирепый: купеческие дружины больше походили на разбойников или варягов, однако оружие и доспехи у них были справные. По боевым качествам они даже превосходили обычных воинов, но совершенно не умели сражаться в строю. Те, кто высадились на этот берег, кинулись на туровцев, на другом же берегу их встретил смоленский полк.

Растеряха заметил, как под прикрытием натиска купеческих дружин на другом берегу начал высаживаться какой-то совсем уж иноземный отряд, люди в причудливых доспехах соскакивали с ладей, но вовсе не устремлялись вперед, как остальные, а строились в боевой порядок.

– Это те наемники! – крикнул ему в ухо Полкан.

Из-за прибытия купеческих дружин натиск на мужиков ослаб. Туровцы вынуждены были повернуться, чтобы встретить новую угрозу. Галицкие полки все так же медленно пятились назад, отчаянно борясь за каждый аршин. Было понятно, что, если бы не богатыри, их бы вовсе потеснить не удалось – пехота галичан считалась одной из лучших. Для войска подменыша, однако, эта атака неожиданностью не стала: навстречу купеческим дружинам уже двигались полки под знаменами Смоленского княжества, гордо реял стяг с деревянной башней на зеленом поле. Первое же столкновение выявило преимущество смоленцев – они уверенно держали строй и быстро начали теснить яростных, но разобщенных воинов Новгорода назад к ладьям.

– Подменыш и это предусмотрел, – расстроился Растеряха, глядя, как новгородцы на том берегу начали отступать, а потом и вовсе побежали. Смоленские полки устремились в преследование, однако наткнулись на щиты наемного иноземного отряда. Первые ряды попытались с ходу проломить их сопротивление, но копья, вылетающие из-за щитов иноземцев, быстро успокоили самых ретивых. На иноземцев обрушился град стрел, но стена стояла крепко, упавших тут же заменяли. Новгородцы не стали поворачивать, чтобы прикрыть наемников, дружинники запрыгивали обратно на ладьи и стремились поскорее отчалить, отталкиваясь от берега длинными шестами.

Скоро наемники остались одни. Они выстроились в квадрат, ощетинившись во все стороны пиками. Их пики были длиннее копий смоленцев, наемники упирали их в землю, и подступиться удавалось с трудом. Оставив на поле боя очередную горку погибших, смоленцы снова отступили и начали осыпать врага стрелами.

На этом берегу, однако, новгородцы не бежали, основные их силы высадились именно тут. Туровский полк не сумел выстроить заранее сплошной линии обороны, и битва кипела кровавая. Великаны и простые мужики воспрянули духом от такой подмоги. Дубины гигантов замахали с удвоенной частотой, а оставшиеся крестьяне присоединились к новгородским дружинникам. Среди переяславских войск началось волнение, сдержать такого натиска они не могли и вначале по одному, а потом уже и десятками побежали назад к броду. Радостно крича, мужики и купеческие воины устремились следом. Туровцы оказались прижатыми к броду, но воины не дрогнули, скоро оказавшись в окружении почти со всех сторон. Они несли огромные потери, но держались.

– Победа! – закричал радостно Растеряха. – Давите их!

Неожиданно строй галичан рассыпался в одном месте, и в проем проскочил молодой богатырь Василисы, Аника. Однако вместо того чтобы расширить брешь, он в одиночку бросился прямо к тому месту, где стояла Аленка.

– Покончим с этим одним ударом! – крикнул он. – Обезглавим вражеское войско!

Растеряха замер от ужаса и, не в силах пошевелиться, смотрел, как приближается Аника: вот он срубил бросившегося на него охранника, вот второй лишился головы. Но тут на богатыря налетел Лютополк. Огромный одноглазый воин с рычанием кинулся на богатыря, но тот легко увернулся и нанес удар рукояткой меча по голове воеводы. Лютополк рухнул на землю, а Аника устремился к своей цели. От Аленки его отделяло всего несколько аршин. И богатырь Колыван.

Растеряха впервые увидел, как по-настоящему схватились богатыри. Зрелище это было редкое: обычно богатыри сражались вместе, плечом к плечу, или же просто состязались в силе, как когда-то давно Святогор с Микулой. Теперь же два богатыря бились насмерть прямо перед его носом. Он удивленно пытался уловить взглядом все их удары, но богатыри двигались очень быстро. Колыван был сильнее, но у него осталась всего одна рука, что не давало ему возможности использовать щит, Аника же был быстрее. Он не пытался отбивать могучие удары Колывана – против кладенца это было бесполезно, поэтому просто уворачивался от них, пытаясь в свою очередь достать противника. Колывану сильно мешало то, что у него была только одна рука. Растеряха видел, как богатырь совершает отработанные движения, как бы прикрываясь щитом, и лишь потом понимает, что нет ни щита, ни левой руки. Два раза Аника сумел этим воспользоваться и задел Колывана клинком по левому боку. На месте пореза выступила кровь, однако Колыван сумел достаточно быстро приноровиться и более не предоставлял молодому собрату шансов ударить себя. Наконец Аника, поняв, что не сможет совладать с Колываном и кладенцом, сделал то же, что и давешний убийца Владимира, – он швырнул свой меч прямо в Аленку.

Растеряха зажмурился и услышал звон стали, но, открыв глаза, он обрадованно увидел, что Аленушка жива: Колыван перерубил меч противника в полете и с разворота ударил молодого богатыря кладенцом. Голова Аники слетела с плеч и покатилась по земле. Ее поднял вставший к тому времени с колен Лютополк и, насадив на копье, вздернул вверх.

Раздался победный рев галичан, они еще теснее сплотили щиты и усилили нажим. Кот перенес свой взгляд на лапотное войско Тридесятого царства, и те, видя смерть своего воеводы, начали бросать оружие и стяги и устремились вслед за переяславцами.

– А сейчас, – сообщил жрец Перуна, – мы покажем всю силу нашего бога – мы уроним огненный дождь на войска подменыша.

Жрецы, стоявшие до этого чуть в стороне, что-то забормотали, вознося в небо руки и делая странные жесты.

– Неужели раньше нельзя было? – удивился кот. Он внимательно смотрел на переяславцев, поняв, что это самое слабое звено в цепи врага, и Растеряха готов был поклясться, что без фокусов кота тут не обошлось.

– Раньше было нельзя, – буркнул жрец.

В войске подменыша нарастала паника.