Забудь мое имя! - Анна Гринь Страница 55

Но это не все. Еще есть парень, который выглядит всего года на четыре меня старше, хотя на самом деле по моим понятиям из него труха должна сыпаться. Демон. Чертовски красивый и вызывающий во мне не самые невинные мысли. Еще есть два царства, которым от меня что-то надо, будь они неладны! Меня хотят то убить, то замуж пристроить.

Взвыв, я вывернулась из рук Беса и, отбросив жалость и осторожность в сторону, вонзила свои новые острые когти ему в грудь, с подкатившей к горлу тошнотой чувствуя, как лопается кожа, как с бульканьем толчками из ранок вытекает кровь.

– Дурочка, – нежно покачал головой демон так, будто ничего не почувствовал.

Понимая, что на самом деле веду себя глупо, я все равно повторила удар несколько раз, пока когти не стали уменьшаться, возвращаясь в нормальное состояние. Отчаяние накатило волной сводящей с ума обиды, и, не видя ничего за стеной подступивших слез, я со всей силой, на какую была способна, застучала по груди Бестелиона.

– Бельчонок, – мягко позвал демон, ловя мои кулачки. – Успокойся, пожалуйста. Ты только себе хуже сделаешь. Я не желаю тебе зла, пойми. Да, так вышло, что теперь ты никогда не будешь прежней, но потом найдешь в этом и положительные стороны.

– Какие такие положительные стороны? – просипела я, пытаясь помешать ему заключить себя в объятия, хотя справиться с ним, конечно, не могла. – За кого вы придумали меня выдать замуж? За брата твоего? Того, который создал сумасшедшую, что меня чуть не скормила зургу? Большое спасибо!

– А за меня замуж ты бы вышла? – хитро усмехнулся Бес, склонив голову набок и заглядывая мне в глаза, хотя при упоминании Мереши и зурга в его взгляде проскользнуло что-то недоброе.

– Нет, – ответила я не раздумывая. – Не вижу ни капли последовательности. Сначала цепляешь на меня свою цацку, так что ни один мужчина не может ко мне прикоснуться, а всякие силиалы и иже с ними обзывают то ли невестой, то ли вещью. А спросить решил только теперь.

– Что-то я слабо верю тебе, – прищурился Бестелион, припечатав мою голову к своей груди, так что ухом я чувствовала мокрую от горячей крови рубашку.

– Придется поверить, – прошипела я.

– Есть ли у меня шанс уговорить тебя? – хохотнул демон.

– Этот разговор уже был, – напомнила я. – Тогда ты обещал, что отпустишь меня.

– Я помню, – согласился Бес. – Но… может ты изменила мнение.

– Нет!

– Ладно, – хмыкнул он.

– Отпусти меня, – велела я жестко.

– Нет, – прошептал он. – Не отпущу. Не сейчас…

В следующую секунду что-то случилось. То ли мы, становясь единым целым, растворялись в пространстве, то ли мир терял цвета и очертания. Казалось, все происходит медленно, но спустя миг я уже ничего не видела и не чувствовала.

Мозг и так еле цеплялся за поверхность после встречи с зургом, а тут новый стресс. Никогда я этого темного демона не пойму.

Попытавшись представить себя, я мысленно оттолкнула Беса. Получилось не с первой попытки, но вышло. Сначала я будто старалась сдвинуть каменную стену, потом она поддалась, и пространство приобрело очертания. Обстановка меня не удивила: чернота, и мы в ней. Вот только демон чуть светился каким-то голубовато-синим светом с фиолетовым отливом. Как, впрочем, и я. Но мой свет был скорее золотистым, проступавшим сквозь кожу, не покрытую узором.

– Красиво, – улыбнулся демон, рассматривая меня.

– Где мы? – спросила я настороженно. Это явно не была тьма, с которой я уже сталкивалась раньше.

– Один из самых глубоких слоев мрака, – ответил Бестелион, возникая у меня за спиной и обнимая за талию. – Это мое тайное убежище. Чудное место. Я не хотел приводить тебя сюда, но сейчас это единственное место, откуда ты точно не сбежишь.

– Что это за свечение?

– Аура, – шепнул мне на ухо Бес. – Не знаю, что происходит, но еще недавно твоя аура была почти такая же темная, как моя. Теперь она приобретает цвета, что были в ней первоначально. Я рад этому. Золотисто-розовое свечение мне понравилось с самого начала.

Бестелион что-то еще сказал, но я не расслышала за стуком собственного сердца. Он мягко прикусил сначала мочку уха, а потом впился очень вампирским поцелуем в шею. Когда я уже хотела закричать от боли, демон остановился и осторожно лизнул покрасневшую кожу. И стащил с меня сумку, плотно прижав к себе, не давая возможности возразить.

Есть ли смысл сопротивляться искушению? Что бы ни происходило, но чувство, которое зародилось при первой встрече с Бесом, все еще живо во мне. Настолько, что хочется проверить, не приснилось ли все это. Хочется… до зуда под кожей, до стона, до глухого волчьего воя.

Или я так сильно запуталась?

Или сошла с ума, раз думаю только об этом?

Следя за его руками, то и дело закрывая глаза, погружаясь в негу ощущений, я чувствовала, как уходит усталость, растворяется напряжение и страх, тает отчаяние. Остается только приятное томление и ожидание чего-то.

Мгла приняла нас в свои объятия, скрывая мое смущение, освобождая от объяснений и тревог. Все просто… И остро. И сладко. И лучше, чем я запомнила…

Никогда не просыпалась с кем-то в одной постели, хотя всегда завидовала рекламным и киношным детям, которые со счастливой улыбкой обнимают чудесных пухлых зайцев, поглаживая их по плюшевой шерсти. Я много раз таскала в постель своего медведя, но уже через полчаса с сопением и недовольством зверь оказывался изгнанным из-под одеяла.

Тим не считается. Этот котяра вошел в мою жизнь, самостоятельно решив, что спать он будет там, где захочет. И первые месяцы ему «хотелось» исключительно в моей кровати. Я долго мучилась с ним, не высыпалась, пока просто не привыкла. Это оказалось довольно сложно с учетом того, что до Тимофея разделить со мной ложе разрешалось только пижаме и теплым носкам. Когда же я привыкла к присутствию кота, он решил, что в нашей квартире есть много других интересных мест для сна.

Но одно дело Тим, а другое… Бес. Я проснулась, чувствуя на себе непривычную тяжесть, и долго осознавала, что происходит и почему я сплю на ковре у камина. Чуть скосив глаза, обнаружила, что рядом спит демон, прижав к себе рукой и перекинув через мое бедро ногу. Повернувшись так, чтобы можно было рассмотреть его лицо, я долго лежала, почти не дыша, борясь с желанием осторожно провести подушечками пальцев по его щеке, губам, шее, впитывая тепло кожи.

Во сне он выглядел иначе, как будто даже чуть моложе и мягче. Исчезла его вечная ехидная ухмылка. У меня в груди что-то сместилась, к горлу подступил комок. Захотелось прижаться к нему как можно плотнее и окунуться в сладкие спокойные сны.

Как только я об этом подумала, внутренний голос недовольно напомнил, что не так все просто, как мне бы сейчас хотелось. Пусть меня тянет плюнуть на обстоятельства и отдаться собственным желаниям, но есть еще много разных вопросов, оставшихся неразрешенными.