Ретранслятор - Владислав Жеребьев Страница 55

— Очередная искусственная аномалия, — решил я, а про себя подумал, что те странные личности, кои шатались по подземке, вполне могли быть плодом любимого всеми эксперимента. Были экземпляры, а с ними и испытательная база, а может, и матчасть, и куча всего еще. Надо было бы пошарить по рельсам, но предлагать это своим спутникам сейчас было верхом неосмотрительности, и все свои соображения я оставил на потом.

Как ни странно, но на пути не встретилось ни монстров, ни мифических одичавших и непонятно как живущих в этих условиях людей. Дмитрий несколько раз останавливался, включал фонарик и долго водил лучом по закоулкам, однако все, что он мог увидеть, это кабельные трассы, пыль и грибок на стенах. Впрочем, кое-что в процессе продвижения по тоннелям менялось, и, как мне кажется, не в лучшую сторону. Старые заброшенные туннели сменились платформами, основными ветками и застывшим на веки вечные подвижным составом, а потом появились и очаги культуры.

Стальная решетка, наглухо вваренная в рельсы, стала первым препятствием на нашем пути. Прутья были толщиной чуть ли не в руку, а шов сварки, на первый взгляд, выполненный вполне профессионально, не позволял сомневаться в ветхости конструкции. Дрезину остановить сразу не получилось, и, схватившись за рычаги тормозов, мы с Димой с трудом остановили тяжелую платформу едва ли не в десяти сантиметрах от преграды.

— Отгородились территории, — Мишаня соскочил вниз и, подойдя к решетке, попытался сдвинуть ее, но не тут-то было. Здоровый мужик не справился бы, куда уж там ребенку.

Несколько минут мы внимательно изучали прутья, ища запоры и задвижки, но конструкция явно не предназначалась для прохода.

— Не территории отгородились, — наконец покачал головой проглот, в который раз обводя лучом фонарика свежие сварные швы на прутьях, — а их отгородили. Причем недавно.

— Рвем? — осторожно поинтересовался скучавший в темноте пир.

— Знамо дело, рвем, — охотно согласился я. — Не оставаться же тут.

Темнота угнетала. Кто не был в подобной ситуации, тому, наверное, не понять. Ночью хоть что-то можно увидеть, даже если луна за облаками. Отблески на воде, свет из окон домов, фары проезжающих мимо автомобилей. Любой источник света. Тут же тьма непроглядная. Передвигаться в темноте вообще проблематично. Ожидаешь подвоха, прихода в лоб особенно низкой балки или каменюки на пути, на который обязательно наскочит колесо или нога. Ехать на ощупь, по наитию, как будто ты ослеп, больше нет у тебя глаз. Страшно, противно, противоестественно.

— Тише! — Арсений застыл на месте и поспешно выключил фонарь. — Кто-то идет.

И правда, в дальнем конце тоннеля послышались нечеткие шаги, и бледный луч фонаря заскользил, рубя темноту и вырывая из нее участки заброшенного туннеля.

— Толкаем, толкаем, толкаем, — я подбежал к дрезине и начал выталкивать ее за поворот. Одному получалось с трудом. Ноги скользили по склизкой, заросшей какой-то дрянью поверхности. Чуть позже дела пошли существенно веселее, присоединившись ко мне, Сенечка и Дима налегли, и платформа, уверенно постукивая колесами по стыкам рельс, нырнула за поворот, за пределы досягаемости незнакомцев.

Мишаня поспевал последним, отчего-то задержавшись, забежал за поворот, рухнул на колени и затаил дыхание.

— Тут сработал датчик, тебе говорю. — Голос из темноты был чуть хриплый, надломленный. Такой мог принадлежать подростку в период пубертатного периода.

— Датчики дело ненадежное. — Характерный лязг затвора и желтоватый луч по стене. — Да и кто тут попрет? Крыса, может, пробежала или другая монстра.

— А может, территории? — предложил из темноты молодой.

— И зачем? — Голос старшего показался мне раздраженным. — На кой им тикать из своего уютного мирка. Стал бы ты, к примеру, валить из теплой постельки с трехразовым питанием?

— Я-то нет… — смутился молодой. — Но что там у них в головах, мне не известно. Посходили все с ума от своих глушилок и отпугивателей и поперли по тоннелям.

— Ну коли поперли, так сходи посмотри. — В голосе старшего слышалась откровенная ирония. — На тебе фонарик, на шокер, а я, если что вдруг приключится, за тебя отомщу.

Молодой, впрочем, иронии не понял, и вскоре луч фонаря заплясал в паре метров от поворота, старательно вышаривая малейшие следы нарушений.

— Ну что? Ложная тревога?

— Подожди, вроде как следы.

— Где?

— Да вон, подошвы…

Далее обходчики сделали самое простое, что пришло в голову в подобной ситуации, а именно сорвались с места и, выключив фонарь, с громыханием исчезли в темноте.

— Рвать надо, — вновь напомнил Арсений. — Кто же знал, что тут кто-то живет?

— Причем экипирован неплохо. — Я встал и осторожно выглянул в туннель, готовый в любую минуту юркнуть назад. — Фонари рабочие, шокеры, автоматы.

— Шокеры требуют подзарядки, дядя, — встрял в разговор Мишаня, — а значит, генератор у народа имеются. Крепко тут они сидят. Может, назад?

Передо мной встала нешуточная задача. С одной стороны, было на самом деле плевое для ретранслятора препятствие, за которым могла оказаться хорошо подготовленная и укрепленная позиция неприятеля. С другой, оставалась возможность напороться на Ильдаровых ребят, либо пришедших на запах хабара псиоников из тех, что и вовсе мне неизвестны.

— Господа, — голос Арсения показался мне обреченным. — А от чего во рту может быть вкус стальных опилок?

Падение в обморок в самый ответственный момент грозило перерасти в пагубную привычку, однако на данный момент у меня было железное алиби. Сволота из подземки, очевидно, пустила какой-то газ, и потому три здоровых мужика и воришка — пройдоха неопределенного возраста, отправились в объятия морфея. Пробуждение, ну как же без этого, оказалось на редкость безрадостным, тоже одна из фенечек последних дней. Нет, чтобы очнуться с комфортом, не затуманенным сознанием, и в тонусе, ан нет, живи себе размазней.

— Вот не думала, не гадала, что жив останешься, — саркастический женский голос показался неприятным и даже отталкивающим.

Решив на всякий случай не подавать признаков жизни, я, не открывая глаз, попытался сориентироваться в пространстве. Скажу вам, та еще задача, однако, если разобраться, то не такая уж и сложная, как кажется на первый взгляд. Движений воздуха нет, значит, помещение. Голос от стенок не отражается, значит, по крайней мере не ангар, а что-то вроде комнаты. Тепло и мягко, значит, есть источник питания, который помогал генерировать тепло, следовательно, помещение не заброшено. Вывод — я в комнате с отоплением, а рядом со мной неприятная девица. Нормально. Могло быть и хуже.

— Вставай, Андрей Петрович, я же вижу, в сознании ты.

Приоткрыв веки, я с ненавистью уставился на божий свет, чьим эмиссаром в данной ситуации выступала электрическая лампочка, свисающая на шнуре с потолка. Абажура на ней не было, так что свет распределялся по комнате по-деловому, то есть куда угодно. Обои в мелкий поганенький цветочек тоже имелись, а вместе с ними и дверной косяк, обитый чем-то мягким. Дурдом, наверное, раз косяки обивают, чтоб чудики себе головы о твердое не покололи.