Легион. Земля предков - Алексей Живой Страница 55

— Хочу осмотреть кувшины, — пояснил он свой интерес, — если мы не торопимся, конечно.

— Что же, это можно, — кивнул, поразмыслив недолго, Итао, — гончары сапотеков славятся своим мастерством. А тут один из лучших базаров в городе. Сейчас идут последние приготовления к завтрашнему наплыву народа, поэтому здесь уже так много торговцев.

И весь отряд, повинуясь команде жреца, свернул в сторону, словно ледокол, разрезав толпу пополам. Федор остановился у стола, от края до края уставленного кувшинами различной формы и украшенных рисунками, сделав вид, что погрузился в изучение великолепной керамики сапотеков. Сам же тем временем искоса поглядывал в разные стороны, рассматривая главную площадь Монте-Альбана, все входы и выходы с нее.

Это получалось довольно легко. Охранники, встав по сторонам, перекрыли все возможные пути к бегству — как они полагали, — одновременно закрыв его и от взгляда Итао, который встал чуть позади. Чайка мог бы при желании одним прыжком перемахнуть через эту груду керамики, тело уже почти пришло в норму. Или, повалив длинный стол, устроить здесь настоящую суматоху, в пылу которой исчезнуть было довольно легко. Базар — отличное место для побега. Тем более что по одежке он теперь мог сойти за какого-нибудь ремесленника, разве что бледноват был немного для местного. Но, конечно, ничего подобного он делать не стал. Рано. Да и не центральная площадь была целью его прогулки. Поэтому Федор увлеченно принялся рассматривать блестевшие перед ним глиняные черепки, параллельно запоминая все входы и выходы. Мало ли что.

Впрочем, экземпляры глиняного творчества сапотеков попадались на развале довольно занятные. Здесь были кувшины разных размеров и цвета — черные, серые с белым венчиком, красные, желтые. И сосуды с плоским основанием, похожие сразу на гигантские блюдца и плоскодонные чаши. Все это разнообразие продукции местных гончаров было украшено довольно схожим орнаментом. Чайка долго смотрел на кувшины и чаши и, в конце концов, пришел к выводу, что орнамент этот возникал путем выдавливания по мягкой глине с помощью веревок. Иначе эта резьба и желобки вряд ли могли появиться. Но что сразу бросалось в глаза — повсюду были изображения когтей, клыков и других частей тела, недвусмысленно намекавших на распространенный стиль ягуара. Впрочем, попадались и другие стили.

«Интересно, — поймал себя на мысли Федор, вспомнив об ольмеках и недавнем разговоре с учителем, — на базаре у ольмеков такое же разнообразие стилей, или там раскраска горшков посвящена исключительно главному тотему племени».

Увидев все, что ему нужно, Чайка приветливо кивнул застывшему в позе немого вопроса продавцу и отошел от стола с керамикой. Однако вопрос продолжал мучить Федора, и он поспешил удовлетворить свое любопытство, приблизившись к жрецу.

— Я давно хотел спросить, — задал он провокационный вопрос, — заранее прошу меня простить, но кто из вас больше любит бога-ягуара, вы или ольмеки?

Ответ последовал не сразу, — Итао продолжал неторопливо вышагивать в сторону одной из пирамид, — и Федор, не выдержав, подлил масла в огонь.

— Я увидел только что много горшков с изображением воплощения Питао-Шоо, но не заметил пока в городе слишком большого количества тотемов ягуара. А в плену у ваших врагов мне не удалось осмотреть город и базары, зато я заметил множество воинов, которые стремятся быть похожими на бога. У ваших воинов тоже есть сходство с Питао-Шоо, но его меньше.

— Это верно, — наконец, ответил ученый сапотек, — наши враги изображают различные черты Питао-Шоо повсюду: на керамике, камне, ювелирных изделиях. Мы делаем то же самое. Однако, ольмеки избрали воплощение бога-ягуара центральной фигурой своей веры. Мы же верим не только в Питао-Шоо, но и многих других богов.

Они почти приблизились к подножию второй по величине пирамиды, и жрец, не останавливаясь, направился по главной лестнице вверх, увлекая за собой своего спутника. Многочисленная охрана, расположившаяся на нижнем ярусе, расступилась с поклоном, едва заметив процессию и золотую табличку в руках «оруженосца», сверкавшую на солнце.

— Кроме того, — продолжал вещать Итао, неторопливо поднимаясь по широким, отполированным тысячами ног ступенькам, — согласно одной из легенд, ольмеки появились не от племени черных великанов, а в результате союза божественного животного со смертной женщиной.

Федор раскрыл глаза от удивления, услышав из уст своего спутника новую версию происхождения ольмеков, слегка поразившую его своей оригинальностью.

— С тех пор ольмеки считают ягуара своим главным тотемом, — закончил мысль Итао, — но и мы чтим этого бога.

— Вот оно, что, — пробормотал Федор, поднимаясь вслед за Итао по ступенькам почти на самый верх пирамиды, — ну, теперь мне почти все ясно. Во всяком случае, насчет бога-ягуара.

— Ты стоишь на главной пирамиде, посвященной Питао-Шоо, — объявил сапотек, останавливаясь на широкой площадке у самой вершины, — теперь ты видишь, что не только ольмеки чтят его.

Федор уже бывал однажды на подобной площадке. Он невольно окинул ее взглядом в поисках жертвенных скамеек из камня и… нашел их. Буквально в пятидесяти метрах от главной лестницы находилось множество таких скамеек, выстроенных в несколько рядов и вытянутых вдоль грани, что была обращена к площади. За один раз здесь можно было казнить человек сто, посвятив их кровь и сердца Питао-Шоо.

«Вот она, живодерня, — против воли напрягся Чайка, — интересно, кому тогда хотели посвятить мое сердце ольмеки? Тоже Питао-Шоо или еще кому-то из богов? Вероятно, ему, раз они так сильно любят ягуаров».

Он оторвал взгляд от скамеек, темных от впитавшейся в камень крови жертв, и поднял его чуть выше. Там находилась куполообразная постройка, венчавшая большую пирамиду. В ее крыше виднелось несколько вертикальных прорезей, очень похожих на те, сквозь которые смотрели на мир из своей тюрьмы пленники.

— Что это? — спросил Федор, напустив на себя простодушный вид. Он подозревал, что ответ ему уже известен.

И не ошибся.

— Это и есть обсерватория, откуда мы наблюдаем за звездами и слушаем, что говорят боги, — пояснил Итао, — ты говорил, что знаком с ними. Разве у вас они выглядят иначе?

— Немного, — кивнул Федор, — я же не ученый.

Он кивнул в сторону близкой обсерватории и уточнил:

— А можно взглянуть, что внутри?

Ответа вновь пришлось ждать целую минуту.

— Вход туда разрешен только избранным, — произнес наконец Итао, — все они жрецы ягуара. Но…

Сделав несколько шагов в сторону жертвенных скамей, Итао закончил мысль:

— Но ты особым образом связан с ним, так что… я возьму тебя с собой. Один раз. Но сначала я покажу тебе то, зачем мы сюда пришли. Следуй за мной.

И он привел изумленного Федора к месту, где убивали несчастных пленных. Охрана, чуть поотстав, следовала за ними. Бежать отсюда было некуда.

— Я думал, мы будем смотреть храм и обсерваторию, — пробормотал Чайка, невольно взглянув на темные от крови камни. Не понравилась ему как-то вся эта странная подготовка. Да дух здесь был просто жуткий, хотя скамьи и мыли, похоже, после ритуальных казней.