Радужный змей - Анна Гурова Страница 55

— А я-то чем могу помочь? — автоматически произнес археолог.

— Вы поможете нам вернуть браслет, — сказал Имана. — Я понимаю, что это будет непросто. Оппенгейм знает, что его жизнь в опасности, и наверняка окружит себя охраной, через которую Донате будет не пробиться. Я не могу себе позволить потерять еще одного бойца. Поэтому вы с Донатой отправитесь в Ирунгу, найдете там этого Симо и попросите у него браслет обратно. Я предлагаю вам действовать напрямую и договориться с ним о встрече… Кроме того, вы должны будете опознать браслет — на случай, если Симо захочет его подменить. Доната видела его только мельком и может ошибиться.

— Иными словами, моя роль — приманка? — угрюмо произнес Платон. — А вам не кажется, что я сильно рискую?

Имана холодно усмехнулся.

— Какое нам дело, рискуете вы или нет? Я даю вам шанс воплотить в жизнь вашу мечту — покинуть эту планету раз и навсегда. В качестве прощального подарка вы получите жезл. Если же вы намереваетесь отказаться, отсюда вы не выйдете. Готовьтесь — послезавтра вам предстоит путешествие в Ирунгу.

Платон пожал плечами и ничего не ответил. Когда маги попрощались и вышли из комнаты, он лег на кровать, закрыл глаза и задумался. «Опять хождение по краю пропасти, — сонно думал он. — Ясно как день, что эти мутанты собираются убить меня после того, как получат браслет. Обещание отдать мне жезл — дешевая приманка. Если я даже откажусь, этот Имана загипнотизирует меня, и я сделаю все, что ему нужно, помимо своей воли. Интересно, что они собираются делать после того, как доберутся до своего генератора? Выставят ультиматум мировому сообществу? Пожалуй, Имана прав — надо валить отсюда, пока Сильванга не разлетелась на части, как Альчера».

После долгих раздумий Платон решил, что в Ирунгу ему обязательно представится возможность сбежать из-под присмотра Донаты. Что касается браслета, он был уверен, что обратно его заполучить не удастся.

Вечером следующего дня в комнату к Платону пришел Имана и принес какой-то сверток. Лицо лекаря было встревоженным.

— Время настало, — сказал он. — Сегодня утром шаранцы посадили возле Ирунгу военный крейсер. Как мы и ожидали, император сразу объявил о капитуляции. Город набит солдатами, сильвангское правительство сидит в казематах в дворцовом подвале, а население ждет конца света и убегает в джунгли. Оппенгейма пока не заметили, но я убежден, что он там, скорее всего, во дворце. Вот шаранская офицерская форма и документы. Мы подумали, что в ней вам будет проще проникнуть в город. Значит, так: сначала побродите по улицам, а потом пойдете прямо во дворец, якобы со срочным донесением. Скажете, что дело касается Конуса, и Оппенгейм сам вас найдет. Донату вы не увидите, но она будет следовать за вами.

— А если меня арестуют в городе как самозванца? — возразил Платон, начиная натягивать форму.

— Не арестуют, — отрезал Имана, — Доната об этом позаботится.

— А как мы доберемся до города?

— Это не проблема. Вы готовы? Скорее!

Поверх белой нарядной формы Платон надел бронежилет и шлем с зеркальным забралом, полностью закрывавшим лицо. К форме прилагалось оружие — маленький бластер последней модели. Платон протянул руку к кобуре, но тут же почувствовал, что рука его не слушается. Имана молча погрозил ему пальцем.

Они долго шли темными запутанными коридорами. Светильник давал настолько мало света, что Платон едва мог рассмотреть пол под ногами и сводчатый потолок.

— Этот город огромен, — произнес Имана. — Десятки ярусов, сотни миль подземных дорог. Первые поселенцы — я имею в виду магов — построили здесь скоростной транспортный тоннель наподобие тех, что существовали в разрушенном полярном городе. Вы с Донатой им сейчас воспользуетесь.

— Подземный ход в Пингу! — невольно воскликнул Платон. — Так я и думал.

— Да что вы говорите? Там обнаружили подземный ход? Я не знал! — с интересом произнес Имана. — Он в хорошем состоянии?

— Не сказал бы. Вся его длина — с полмили, не больше, а потом он выходит на поверхность посреди болота.

Имана махнул рукой.

— Древние ходы все разрушены. Мы одно время надеялись пробраться по ним в Конус. Ну вот, мы и пришли. Доната, ты готова?

В низком помещении, напоминающем депо, дул сильный сквозняк, пахло железом и машинным маслом. На полу тускло поблескивали плоские рельсы. Платон увидел приземистый четырехугольный экипаж с двумя рядами сидений. На переднем сидела Доната, тоже в шаранской военной форме. Шлем она держала на коленях.

— Я готова, — нарочито спокойно сказала она. — Археолог, забирайся сюда и пригнись, если не хочешь разбить голову о потолок. Этот тоннель на твой рост не рассчитан. Имана, — ее голос дрогнул. — Может быть, мы больше не увидимся. Разве ты не скажешь мне на прощанье несколько добрых слов? Твоя неприязнь мучает меня.

— Эмоции! — недовольно ответил Имана. — Вот оно, вырождение! Сначала ты наслаждалась убийствами, потом, чего доброго, начнешь страдать от угрызений совести… Ты знаешь, что виновата. Когда ты искупишь свою вину, мое отношение переменится.

Доната сжала зубы.

— Да будет так! — пробормотала она. — Археолог, ты готов? Мы отправляемся.

Экипаж бесшумно тронулся с места и нырнул в тоннель. Над головой у Платона засвистел ветер. Ускорение вдавило его в сиденье. В тоннеле было темно, только рельсы отливали слабым синим светом на поворотах.

— Сколько времени займет дорога? — громко спросил Платон, пытаясь перекричать свист ветра.

— Час, — буркнула Доната. Она сидела мрачнее тучи, отвернувшись в сторону. Ее несчастный вид тронул даже Платона.

— Эй, взбодрись, — почти по-дружески сказал он. — Какое тебе дело до старого хрыча? Пусть себе читает мораль, а ты плюнь и забудь. Ты же взрослая девочка. Кстати, сколько тебе лет?

— Сто двадцать два, — злобно ответила Доната. — И не смей оскорблять Иману, а то я выкину тебя на рельсы. Видала я много таких умников и проходимцев, как ты, во внешних мирах. Ты недостоин даже стоять рядом с ним…

— Можно подумать, что ты в него влюблена, — поддел ее Платон, и сразу пожалел об этом. Через мгновение его голова оказалась на расстоянии ладони от шипящих рельсов. «Конец мне пришел!» — отстраненно подумал он. Сверху послышался яростный голос Донаты:

— Еще слово, и ты труп! Во имя Радуги, когда же я избавлюсь от этого нахала?

— Нервы бы тебе полечить, — не удержавшись, пробормотал Платон, когда снова оказался в экипаже. Доната демонстративно отвернулась. Остаток дороги оба молчали.