Сети - Юлия Бажова Страница 55

– Он утверждал, что в нашем мире нет дьявола. Он остался там, откуда мы родом.

– Гениально. Ай да Иштван!

– Про дьявола, что он – живая идея, тебе тоже твой знакомый батюшка сказал?

Теория дьявола принадлежала Бо. Впервые он озвучил ее, когда они после двухнедельного преследования претов по болотам приходили в себя на постоялом дворе. Комнат на всех не хватило, поэтому делили одну на пятерых. Кто-то принес бочонок пива, и они, полулежа на набитых свежим сеном матрасах, медленно уничтожали его. Бо бубнил и бубнил, пока Эйж не треснул ему по лбу свечой. Подцепил Бо где-то эту теорию или она родилась под воздействием пивных испарений, Морган так и не понял.

– Нет, другой. Спи. – Он отвернулся от девушки, давая понять, что разговор окончен. «Довольно поджаривать меня на сковородке!»

– Не мог священник такого сказать! Это противоречит церковным канонам.

Вот неугомонная! Морган не ответил.

– Странные у вас в Идане священники. Мой отец говорит, город – это гнездо порока.

Морган прыснул в подушку.

– А деревня, где безнаказанно насилуют девчонок, стало быть, обитель добродетели. Ты не переутомилась ли, а?

Воцарилась долгожданная тишина. Похоже, на сегодня пытки закончились. Засыпая, Морган слышал, как Марго крутится в его спальнике. Думает, наверное. Пищи для размышлений у нее теперь на целый год. Сосуд… Который можно наполнить чем угодно – если вытряхнуть оттуда мусор, накиданный Иштваном и ее монастырскими воспитателями. Он бы вытряхнул. И наполнил бы, чем надо. Девочка немножко упряма, но упрямство быстро излечивается подзатыльниками. Впрочем, от подзатыльника у нее может случиться сотрясение мозга или вывих шеи. А вот прогуляться прутом по ее голой попке – самое то. А потом прогуляться по другим местам, другим прутом…

Моргана разбудила ладошка, мягко и осторожно, как кошачья лапка, трогающая его плечо. За окнами все еще было черно, по траве и яблоням шуршал мелкий дождь.

– Там кто-то что-то ест, – с тревогой прошептала Марго. – Слышишь?

Клекот и чавканье, доносящиеся из приоткрытого окна, были настолько привычны уху, что Морган со сна не сразу сообразил, почему они так пугают девушку.

– Это стервятники. Ребята торопились, сожгли то… – Морган оборвал себя на полуслове. Исходивший от нее страх ощущался почти физически. Незачем расписывать подробности. Он коротко пояснил: – Преты убили и скотину тоже.

– Ты точно уверен, что стервятники?

– Да. Спи.

Она и не думала ложиться.

– А что ты делаешь для Суров?

– В смысле?

– Ты говорил, что иногда на них работаешь.

– А… Помогаю разыскивать преступников и пропавших людей.

– Я так и подумала. Извини. Мне не уснуть. Лежу и прислушиваюсь к каждому шороху как дурочка. Души этих людей… Мне кажется, они здесь. Какие грехи они совершили, что Бог послал им такую ужасную кару? А малыш? Он-то когда успел нагрешить? Мой отец говорит, дети, рождаясь, заражаются грехом. Не слишком ли жестоко для Всемилостивого Бога?

– Ты можешь прекратить думать? – почти взмолился Морган. Малейший намек на ответ, и его снова бросят на раскаленную сковородку.

– Не могу. У меня голова гудит как осиное гнездо, в которое бросили камень. И кто-то же должен нести дозор.

– Нести дозор – дело Суров. Твое дело – спать.

– Суры – никудышные дозорные! Они проворонили претов. Эти люди погибли из-за них. А они… Им безразлично! Эти ребята, пока убирали трупы, не переставали смеяться. Особенно девушка, Долма, – заливалась на весь лес.

– Малыш… – Морган неслышно вздохнул. – Иногда люди смеются не потому, что им весело, а чтобы заглушить боль. Долма – очень умелая целительница. Я бы умер от заражения крови, если бы не она.

Марго пристыженно замолчала. Она тихонько улеглась и больше ни о чем не спрашивала, даже не ворочалась, но ее эмоции не давали ему уснуть. Морган отгородился защитной сетью. Сразу сделалось пусто и холодно. Тогда он перевернулся на живот и осторожно придвинулся к Марго, повернулся к ней лицом, чтобы дышать ее ароматом. Аромат навевал соблазнительные картины. Выкупить у церкви ферму, если у погибших не отыщутся родственники, поселить здесь Марго. Она бы справилась, навела порядок и смогла бы безбедно жить, сдавая дом отрядам. А он бы наведывался к ней…

«Ты не тронулся ли умом?»

В первом же отряде найдутся желающие поразвлечься с юной хозяюшкой, и никто, кроме собственной совести, не помешает им воспользоваться запрещенной магией. Некоторые командиры закрывают глаза на подобные вещи, особенно если у девушки нет родни, которая может поднять хай. И в кого девчонка превратится? Черные квадраты окон начали приобретать цвет стали, а Морган все еще пытался соединить две линии судьбы – свою и Марго. Но, пересекшись на крохотном островке времени, ограниченном дорогой до Ланца, они всякий раз упрямо расходились, чтобы больше не встретиться.

День встретил их удушливой сыростью и безветрием. Сквозь рваное серое одеяло облаков, которые чуть ли не цепляли верхушки деревьев, проглядывала голубизна. Пока Морган осматривал свою новую лошадь, Марго, ссылаясь на вчерашнего охотника за ветчиной, просветила его, что это отличная молодая кобыла и зовут ее Ичхель. А после заявила, что они должны сейчас же отправиться в ближайший храм и сообщить о гибели фермеров: если покойных вовремя не отпеть, их души будут мучиться на том свете. Морган отбрыкивался всеми силами, пытался убедить девушку, что несчастные отмучились на этом, а все невинно убиенные попадают в рай, что Суры сами сообщат кому следует и когда следует. В отчаянии он сослался на плохое знание местности – они потратят не один час, прежде чем найдут храм. И в ответ ему деликатно напомнили о ночных гонках вслепую, свидетельствующих как раз таки об обратном. После такой пощечины аргументы иссякли. Морган развернул карту, легким щелчком отвадил от нее любопытный носик Марго. Уходя от претов, они забрали на восток. Ближайшая деревня, если двигаться в направлении Ланца, – в семи милях. Что ж, рискнем.

Тропа нырнула в лес, и опустевшая ферма вместе с ночным кошмаром осталась позади. Марго удобно устроилась в седле и прикрыла глаза, откинув голову Моргану на плечо. Задница не болела – вероятно, превратилась в одну сплошную мозоль. Может, удастся подремать? Ночью она почти не спала.

Не желая нарушать покой девушки, Морган не стал пускать кобылу рысью. Если мерный шаг лошади ее убаюкает, он проедет мимо деревни, а потом прикинется дурачком и свалит вину на неточность карты. Возможно, беспокойство девушки о посмертной судьбе погибших по мере удаления от места происшествия будет угасать. Ее задумчивое молчание настораживало: не готовит ли новую атаку на его потрепанные мозги? Не признаться ли ей? Маска натирает мозоли похлеще седла. Только не сейчас, пускай сперва сходит в храм. Открыться под вечер, в глубине леса, вдали от жилья… Нелюдь, остаток дьявола. Жаль, он не умеет читать мысли. Смягчили ли его вчерашние слова ее враждебность к Сурам?