Ворону не к лицу кимоно - Тисато Абэ Страница 55

Однако молодой господин, казалось, так не думал. Он недовольно хмыкнул и изменил позу, подняв одно колено.

– Судя по вашим словам, госпожа Масухо, вы что-то не так поняли.

– Не так?

Масухо-но-сусуки нахмурилась, не догадываясь, что хочет сказать молодой господин, а на его лице заплясала жестокая улыбка.

– Сначала спрошу я. Что такое дворец Окагу?

В смысле – «что такое»?

Это вопрос к той, что прожила здесь уже целый год?

Масухо-но-сусуки обомлела.

Она резко выпрямилась, расправила плечи и заговорила:

– Окагу – это место, где девушки из четырех домов общаются, налаживая и углубляя близкие отношения, шлифуют друг друга, чтобы стать женщинами, подходящими молодому господину.

– Неверно. Совсем не так, – нелюбезно покачал головой молодой господин.

Масухо-но-сусуки, отвечавшая столь уверенно, покраснела.

– Так что же тогда?

От досады она заговорила резко, но молодой господин, казалось, не обратил на это внимания и поднял палец.

– Шлифовать себя, или что там, – в этом нет никакого смысла. Будь все так, совершенно не имело бы значения, есть я там или нет.

– Я сказала не так! Я сказала: «Чтобы стать женщинами, подходящими молодому господину»!

– Хватит мямлить! Важно только одно! – Молодой господин прищурил один глаз. Его голос вдруг резко изменился. – Быть выбранной в качестве моей женщины. Разве нет?

Услышав такое прямодушное заявление, Масухо-но-сусуки даже отшатнулась.

– Я не знаю, с какими мыслями вы прибыли во дворец. – Не обращая на нее внимания, молодой господин оглядел павильон Глициний. – Но Окагу – это место, где Золотой Ворон – я – выбирает Алого Ворона – супругу. Исключений нет. Понятно, что в каждую эпоху у каждого Золотого Ворона свои пристрастия: некоторые ищут красивых женщин, другие – искренних. Но мне не нужно ни то, ни другое. Шлифовать себя, или что там еще, – мне не нужно, чтобы вы прилагали усилия не в том направлении. В ваших затеях нет никакого смысла.

Молодой господин посмотрел на Масухо-но-сусуки с улыбкой, от которой она вздрогнула и застыла.

– Если мне захочется обнять красотку, я отправлюсь в веселый квартал, а если мне понадобится преданная жена, пойду в поля. Я выбираю жену в Окагу, потому что мне нужна та, которая будет достойна стать супругой правителя. Какой бы она ни была красавицей с хорошим характером – в этом нет никакой ценности.

Высказавшись, молодой господин пронзил Масухо-но-сусуки взглядом.

Через какое-то время он заговорил:

– Я все время наблюдал за Окагу. Но, поскольку я не собирался выбирать жену по внешности или по характеру, я не чувствовал необходимости приходить лично, вот и все. Может, будет понятнее, если я скажу, что пытался определить, кто мне нужен, своим отсутствием.

– Так вы нас испытывали? – Мелко дрожа, Масухо-но-сусуки поднялась.

Бесстрастно наблюдая за ней, молодой господин кивнул.

– Невероятно. Вы отвратительны!

– Не знаю, о чем ты мечтала в отношении меня, но у меня нет времени играть с вами в дочки-матери. У тебя нет права роптать только потому, что твои фантазии не совпали с реальностью.

Молодой господин говорил без всяких эмоций, и Масухо-но-сусуки пришла в негодование:

– В дочки-матери, говорите?! Это уже не шутки! Мы все так старались! Бедняжка Сиратама даже рассудком повредилась! Да и Хамаю вполне могла бы остаться во дворце, не подвергаясь изгнанию!

– Что ж, тогда спрошу вот о чем, – холодно глядя на возбужденную Масухо-но-сусуки снизу вверх, сказал молодой господин. – Я должен был посещать Окагу через силу, несмотря на то, что не испытывал такого желания? Разве это не похоже на обман? Почему я должен думать, что та, которая не смогла сейчас вытерпеть моего отсутствия, станет терпеть его после замужества? Я и после женитьбы не собираюсь приходить к жене без необходимости. Можешь начать бушевать из-за этого. Значит, ты все равно не поняла, зачем вас привезли во дворец.

Молодой господин заговорил громче.

– От девушек, которые прибыли во дворец, мне нужно, чтобы они не удивлялись моему поведению, чтобы их воля оставалась непоколебима, чтобы им хватило силы хранить свою веру, стараясь выполнять долг супруги правителя. А еще они должны быть способны выполнить этот долг. От глав четырех домов требовалось оценить это и прислать мне терпеливых женщин, пусть даже те уродливы или имеют другие недостатки. Кстати, твой вопрос… – Он вдруг смягчил тон. – Насчет того, собираюсь ли я жениться на Хамаю.

Масухо-но-сусуки не успевала за резкой сменой темы, но молодой господин любезно добавил:

– Знаешь…

Масухо-но-сусуки выглядела несколько растерянно, и он равнодушно сказал ей:

– Вообще-то я думаю, что ты бы тоже подошла.

Она скривилась, не понимая смысла сказанного:

– Что?

– Я говорю, что мог бы и тебя взять в супруги.

На какое-то мгновение серьезный наследник престола показался ей каким-то неведомым чудовищем. Это отразилось в ее глазах, но он нимало не смутился.

– Ты смогла меня дождаться, смогла действовать при необходимости. Хамаю явно рассчитывала на тебя, поэтому и решила сосватать мне. Она молчит, но я слышу, что она думает про себя, – улыбнулся молодой господин. – «Ну, что ты стоишь? Подумай о политике!» – хочет сказать она. Верно?

Улыбнувшись совсем по-другому, он взглянул на Хамаю, которая затаив дыхание смотрела на него.

– Я думаю, из уважения к ее преданности будет правильно взять тебя в жены. Что скажешь, госпожа Масухо? – совершенно беззаботно спросил молодой господин. – Не хочешь стать моей женой?

Она мечтала об этих словах.

Чуть раньше она бы сочла это за честь, как бы она обрадовалась!

– Я…

«И все же…» – подумала Масухо-но-сусуки.

– «В детстве я очень нравилась молодому господину» – так я думала все это время.

– Ты не ошиблась. Ты и сейчас мне нравишься. Примерно так же, как и остальные благородные барышни, представленные ко двору, – бесстыдно сказал этот человек.

«Да ведь и он мне нравился. И сейчас нравится. И все же…»

– Ваше «нравится» и мое «нравится» – разные.

– Само собой. Зачем говорить то, что и так ясно? Ты все еще не понимаешь, давай скажу по-другому, – вздохнул молодой господин. – О единственная дочь главы Западного дома, Масухо-но-сусуки! Я не считаю тебя какой-то особенной и не испытываю к тебе любовных чувств. Даже если ты станешь моей супругой, ничего не изменится, и проявлять какое-то особенное отношение к Западному дому только потому, что это твой дом, я тоже не намерен. В будущем при необходимости я заведу сколько угодно наложниц, а возможно, даже и убью тебя. Но тебе я не прощу ни неповиновения, ни глубоких отношений с другим мужчиной. Ты должна будешь уничтожить себя и жить только ради меня. Если ты согласна на все это, я возьму тебя в жены. Выбирай.