Нордвуд. Сумрачный город - Хелен Тодд Страница 55

– Надеюсь, это было утешением.

Ани боялась. Но ей важно было найти свой ключ и его недостающий кусочек, значит, пора действовать.

– Спасибо за гостеприимство тебе и Виндбургу.

– Надеюсь, ни я, ни наши прожорливые дома тебе больше не пригодятся, – сказал Хильмар и сложил руки на груди.

– Надеюсь, так и будет.

Затаив дыхание, Аннетт прикоснулась указательным пальцем к золотистой точке на картине, и все резко размылось, завертелось, превратилось в водоворот, а после выбросило ее на ковер из шуршащих сухих листьев.

Лес полнился ароматом осени, лещины и чего-то терпкого, остававшегося горьким привкусом на языке.

Ани хотелось верить, что это территория Нордвуда, но гулкое сердцебиение, страх, ощущение нарастающей с каждым вздохом тревоги говорили об обратном. Она не дома.

От этих мыслей возникло желание завернуться во что-нибудь теплое. Только теперь холодный вечерний ветер окутал плечи Аннетт прохладными объятиями.

– Назови себя, – послышался вкрадчивый девичий голос. – Назови, если помнишь.

– Аннетт Рэндел, – без сомнений, но чуть хрипло сказала Ани.

В такие моменты можно было бы соврать, выдумать псевдоним, но ложь – яд. И предательство своего рода, именно поэтому она без сомнений произносила свое имя.

– Рэндел? – переспросил уже мужской голос.

Через мгновение из-за деревьев показались девушка и парень. Они были очень похожи друг на друга – близнецы, без сомнений. У обоих – каштановые волосы с медным отливом, темно-карие глаза и тонкий, аристократичный нос. Черты девушки были чуть мягче. Ее щеки выглядели более округлыми, а подбородок – не столь острым. То ли это сработал эффект из-за удлиненного каре, то ли они с братом и вправду не были абсолютно идентичны.

– Ты не призрак. – Незнакомка с раздражением убрала упавшую на лицо прядь волос.

Ее брат использовал тот же жест, хотя у него была стрижка, подобная той, которую обычно делал Анри: сверху длинные, до ушей, спутанные пряди, а у висков короткие волосы.

В этот момент по спине Аннетт пробежал холодок. Все-таки одинаковые. Девушка только показалась мягче, но теперь, когда ее лицо было полностью открытым, стало понятно, что они с братом как две капли воды.

– Чего молчишь? Мы время теряем. Или ветвь орешника ошиблась, или ты и вправду мертвая, из Ластена. Фруктовый сад обещал нам отдать одну душу, – чуть злобно говорила незнакомка.

Она хмурила брови, в то время как ее брат задумчиво прислонился плечом к дереву и смотрел куда-то за спину Аннетт.

– Дарси!

– Джейсон, я потратила несколько недель на обряд. – Она раздраженно ответила брату.

Тот лишь покачал головой и поправил клетчатый пиджак: светлый с оранжевыми и зелеными полосами из точно такой же ткани, как и у платья Дарси.

– Покажи запястье… – Джейсон сделал шаг к Ани.

Она закатала рукав, обнажая зеркальный знак W – символ перемещений, которые уже утомили.

– Пойдем, нам велено кое-что тебе отдать, – сказал Джейсон, и в его голосе неожиданно послышалась печаль.

Аннетт приоткрыла рот, но расспросить их так и не решилась. Устала. И теперь равнодушно воспринимала происходящее, не обращая внимания на сладковатый аромат благовоний, перешептывание близнецов и подозрительную тишину.

Они привели ее к темно-серому дому. К тому самому, что изображен на картине в Виндбурге. Или точь-в-точь к такому же. Только сейчас ни в одном из окон не было света.

– Назовешь свое имя? – вкрадчиво произнес Джейсон, остановившись у самой двери.

– Аннетт Рэндел…

– Мы ведь уже знаем его, – начала Дарси и тут же замолчала. Им так было нужно.

– Это твое. Наш покойный отец велел передать его девушке с латинской буквой на запястье.

Джейсон достал из нагрудного кармана тоненькую цепочку и вложил в ладонь Аннетт.

– А теперь моя сестра проведет тебя к картине. После этого наш долг будет исполнен, и мы будем вправе продать ее.

– Надеюсь, она стоит целое состояние.

«Потому что возвращаться сюда мне не хочется», – добавила про себя Ани. Все вокруг неторопливо покрывалось туманом. Вот только здесь – неизвестно, как далеко от Нордвуда, – он вызывал лишь беспокойство.

– Пойдем, тебе лучше уйти до того, как в лесу появятся тени.

Джейсон открыл для Ани дверь, а Дарси молча осталась на улице.

– Она остановит призраков. У тебя четверть часа, потом они войдут в дом.

Аннетт передернуло – это все не сон. Именно это помогало осознать, как сильно ей хотелось домой. В тревожный, опасный, но такой знакомый Нордвуд.

Они шли по широкому коридору, густо уставленному различными комодами, тумбочками, статуэтками, часами и прочей утварью. На стенах висели картины, одна мрачнее другой.

Джейсон неторопливо осматривал каждую из них, засунув руки в карманы. Будто в доме время остановилось, а четверть часа превратилась в вечность.

– Если интересует, откуда здесь это все, то антиквариат – это дары призраков, плата за свободу.

– Не думаю, что для меня это имеет значение, – тихо отозвалась Ани.

– Верно, но тебе любопытно.

Он остановился в дверном проеме, обернулся и прислонился к косяку плечом.

– Если знаешь, как проходить в картины, сделай это. Если нет, я отберу цепь и отдам тебя теням. Они любят лакомства.

Его глаза опасно заблестели. Под этим тяжелым, испытующим взглядом пробрала дрожь, но Ани упрямо подняла подбородок и не позволила страху взять над собой верх.

– Скажи, в какую, – хмыкнула она и приготовилась защищаться.

Может, именно для этого ей дали магию в Виндбурге, зная, что за границами Нордвуда она лишена силы.

– Догадайся, – вкрадчиво прошептал Джейсон, казалось, прямо ей на ухо, но он по-прежнему оставался на расстоянии вытянутой руки и даже не двигался.

Аннетт осмотрелась, обернулась назад и тут же пожалела об этом. В конце коридора проросли деревья. Они тянулись своими кривыми ветвями, покрывая шатавшиеся черные тени.

– Спасибо, что разнообразила наш с Дарси вечер. Редко с кем-то можно поиграть в этом доме, – с ухмылкой проговорил Джейсон. – Пятнадцать, четырнадцать, тринадцать…

Он начал отсчет, и Ани провела пальцем по раме большой картины с изображением выставки, смутно напоминавшей «Шерле» в Лавке Зодчего. Нажала на уголок и ступила прямо в открывшееся полотно, чтобы наверняка успеть до того, как деревья и те, кого они скрывают, доберутся до нее.

– Помни, иногда тишина – это маленькое преступление, предательство. И мы за него заплатили. Цепь у тебя, картина будет продана, а мы больше не должны кормить призраков, чтобы спокойно спать.