В прицеле черного корабля - Федор Березин Страница 55

Министр науки не решился лезть под гильотину сам, потому послал одного из заместителей – мальчика для битья – Поко Дидизи, коего для того и поставили на должность, дабы время от времени подставлять под удары. Дидизи попал в науку по случаю своих феноменальных способностей. В принципе куда более прямая дорога приводила его в цирк, и вообще-то именно там он начинал. Однако если складывание, и перемножение чисел длиной в пять-десять сантиметров, причем без посредства бумаги, еще производит на простоватых столичных зрителей хоть какой-то эффект, то решение дифференциальных уравнений, без посредничества ручки и калькулятора, все едино требует предварительной лекции, вследствие которой кое-кто из присутствующих успевает прикемарить, а то и, чего доброго, пульнуть в лектора перезрелым помидором. А вот демонстрация того же в аудитории какого-нибудь закрытого института математических машин, да еще когда рядом парочка операторов-программистов колдуют за пультами, дабы опередить установленный в голове Дидизи природный счетчик, это вот эффект еще тот. Короче постепенно Поко в институтах прижился, а дабы переложить его содержание на государство в целом, ему присвоили вначале первичное, а уж потом несколько следующих научных степеней. И что с того, что Дидизи не обладал навыками логического мышления? Зато память у него была опять же феноменальная. И конечно, какой-нибудь особо принципиальный экзаменатор запросто садил его в лужу по любой из математических теорем, как только углублялся в ее истинный смысл, или же пытался выяснить связь с другими, смежными разделами алгебры. Однако на любого нормального, не сильно закомплексованного преподавателя его умение оперировать таблицами логарифмов по памяти, или вообще вычислять их сходу, причем не с худшей чем в этих же таблицах точностью, производило эффект завораживающий. Так что карьеру в науке Поко Дидизи сотворил. Точнее, ее сотворили за него, и не без помощи министра науки.

Тем не менее, у императора Грапуприса математические фокусы восхищенного обморока не вызывали, и уж тем более в данный момент. Так что министр прислал заместителя Поко лишь в качестве рессоры, должной частично сгладить удар, обязанный обрушится на все Министерство Науки в целом. Способности Поко к заучиванию формул нисколько не могли помочь, потому расчет был только на его природную умственную неполноценность. Такой ход уже проверялся, и приносил плоды. Так что сам министр науки хоть и давно забыл молодость, когда приходилось корпеть над формулами и регулировать «пушку» циклотрона, однако приблизительно понимал и в какой-то мере тонко рассчитывал чувства императора, после хотя бы пяти минут общения с Дидизи. Ощущение было сравнимо с переговорами, например, со сверчком с острова Кибирири, который как известно весьма успешно запоминал и имитировал человеческую речь, но который одновременно с этим был чудовищно страшен и противен визуально, а не исключено даже действительно ядовит. Так что «беседовали» с этим тридцатисантиметровым чудовищем отгородившись ширмочкой, ибо даже металлическая клетка с дырами для дыхания не исключала возможности того, что какой-нибудь из многочисленных жутковатых усиков внезапно явится миру, испортив всю комфортность «разговора» с насекомым. В случае Поко роль ширмочки выполняла человеческая внешность собеседника.

– Опять вы? – спросил его Грапуприс, сидя в кресле над расставленной для боя доской «танко-шахмат».

– Опять я, – кивнул Дидизи.

– Ваше Солнцеизбранство, – подсказал ему император.

– Ваше Солнцеизбранство, – подобострастно повторил Поко. Император взвесил в руке инкрустированную сапфирами фигурку ракетно-ядерной туро-батареи, но засмотрелся на переливы, пожалел и установил обратно на доску.

– А где сам министр? – спросил он без особой надежды получить в ответ что-то ценное, но ошибся.