Недостойная - Анна Шнайдер Страница 55

Потом, он потом подумает. Как поест.

Не зря же Валлиус говорит, что сытому доктору и пациент радуется. И пациент — память — будет лучше работать после обеда.

Хотя… уже скорее ужина.

По дороге домой Берт рассказывал Эн про то, что всегда интересовало её больше всего — про магию. Основные законы, которые изучались еще в самом начале базового образования, вроде «эффективность заклинания зависит не от количества затраченной энергии, а от сложности построенной формулы» — приводили её в восторг. Она слушала, открыв рот, но, слава Защитнику, не спрашивала, умеет ли магичить сама. То ли не обратила внимания на слова Валлиуса о том, что она маг, то ли понимала — раз уж всё забыто, то и это тоже невозможно.

Дворцовая набережная, украшенная светящимися гирляндами, напоминала пряничный домик из-за поставленных в ряд симпатичных палаток. Вкуснейший северный чай, тёплые крендели с глазурью, горячее вино со специями, разнообразные расписные пряники — всё это манило и притягивало взгляд, и Эн с детским восторгом прилипла к окну магмобиля, улыбаясь до самых ушей. Что такое «праздник перемены года», она поняла очень быстро — словно и не забывала толком.

— Хочешь, выйдем, прогуляемся вдоль палаток? — предложил Берт, про себя надеясь, что его высочество не забыл про охрану. Впрочем, глупо сомневаться — конечно, не забыл.

— Да, очень!

Ещё одно мгновение Берт колебался — а вдруг целью было всё-таки именно убить Эн, и сейчас он подвергает её дополнительному риску? Но интуиция молчала, более того, Арманиус осознавал — по сути не особенно важно, убит ты или просто потерял память — угрозы так или иначе больше не представляешь.

Но на всякий случай он огляделся, как только вышел на улицу — и сразу увидел еще один магмобиль, остановившийся рядом. Чёрный, с гербом Альганны на капоте, он явно принадлежал службе охраны императорской семьи.

И точно — секундой спустя из магмобиля вылез здоровенный мужчина, которого Берт когда-то видел среди охранников Арчибальда. Кивнул и, когда они с Эн пошли вдоль набережной, глазея на палатки, пристроился за ними на расстоянии примерно в десять шагов.

Эн с интересом рассматривала праздничные товары, что-то спрашивала у продавцов и, забыв про стеснение, мерила белую шапку из искусственного меха, похожую на снежный ком, залепивший лоб, волосы и уши. Смеялась и рассматривала себя в зеркало, оглядываясь на Берта с искренней улыбкой, которой невозможно было не отвечать.

Берт купил Эн пряник — мягкий, пахнущий мёдом и тёплый, — и, вновь послушав аккомпанемент собственного желудка, взял и себе. И горячего вина в стаканчиках из толстого картона, и две дурацкие новогодние шапки красного цвета, вышитые звёздами и снежинками — причём было не понять, где звезда, а где снежинка. Но Эн смеялась, глядя на него в этой шапке, и в глазах её были настоящие звёзды. А на ресницах — снежинки.

И так не хотелось верить в то, что она ничего и никогда не вспомнит… Осознание возможности этого давило к земле и не давало искренне радоваться. Тому, что она счастлива, и счастлива почему-то с ним. Но счастье это не было настоящим.

Ему словно подарили красивый блестящий фантик, в котором оказалась очень горькая конфета…

Они вернулись домой, когда на улице зажглись фонари, и людей, гуляющих среди праздничных торговых палаток, стало больше. Берт подумал, что пора закругляться — не нужно усложнять жизнь себе и работу охраннику, — и повёл Эн к своему крыльцу.

У двери, прикладывая ладонь к панели-ключу* (*магическая панель для открытия двери — вместо замков. Что-то вроде сканирования отпечатков пальцев), он вдруг ощутил в себе проснувшуюся родовую магию и замер от неожиданности.

С самого раннего детства Берт ощущал дома, словно живых существ. А уж собственный — особенно. Он был теплее остальных, и он будто бы отвечал на его призыв…

Да он и отвечал. Арманиус почувствовал, как запылали жаром стены, как нагрелся воздух, как на всех этажах, во всех комнатах, зажёгся свет… взметнулись шторы на распахнувшихся окнах… и там, на втором этаже, в его спальне, тихонько заурчал-заворчал маленький подарок для зеленоглазки Эн.

Зеленоглазка… Почему это слово вызывает такое смятение? Словно давно забывшееся воспоминание, которое очень хочет, чтобы о нём вспомнили и больше не забывали.

— Берт? — тихонько спросила стоящая рядом Эн, и он, очнувшись, открыл дверь, впуская девушку внутрь.

— Ой, как светло и тепло! — восхитилась она и стянула с головы шапку со снежинками, растрепав волосы. — Как хорошо, а то я замёрзла!

Берт осторожно развернул Эн за плечи лицом к себе и пригладил выбившиеся пряди ладонью. Она смущённо вспыхнула, а потом радостно улыбнулась.

— Я понимаю, ты пряниками наелась, но… — сказал Берт, медленно убирая руку от её волос.

— Не пряниками! — засмеялась Эн. — Пряником. Он был один и давно. Будем ужинать, да?

— Будем. Снимай пальто, и я провожу тебя в твою комнату. Пока освоишься, я как раз закажу нам ужин.

Она кивнула и принялась расстёгивать пуговицы.

Комната Агаты, которую Эн теперь совсем не помнила, вновь её восхитила. И Берт, оставив девушку принимать душ и переодеваться в домашнее платье — слава Защитнику, он сообразил, что Эн нужна кое-какая одежда, еще в госпитале, и заказал несколько вещей нужного размера с доставкой по почтомагу, — сам направился в библиотеку, заказывать на этот раз еду.

Специалист из «Омаро» обещал, что всё будет готово максимум через сорок минут, и Арманиус в ожидании и Эн, и ужина расположился на диване, закрыв глаза и наслаждаясь чудесным чувством — собственной родовой магией.

Совсем рядом вода обнимала обнажённое тело Эн, лилась по её плечам и груди, и он ощущал это так, будто тоже был водой. Стекал по животу и бёдрам, падал вниз, к стопам, и исчезал, исчезал, исчезал… исчезал…

Наверное, он задремал под эту водяную монотонность, бесконечно долго ласкающую желанное тело, иначе как объяснить то, что он вдруг оказался не на диване в собственной библиотеке, а посреди выжженного, превращённого в пепел пространства. Втянул носом воздух — пахло гарью и смертью, — да и демоны были где-то рядом, он чувствовал.

Арманиус запустил в воздух нескольких огненных светлячков — чтобы люди, если они вообще здесь остались, знали, что помощь пришла.

Да, люди…

Он сосредоточился и понял — рядом, в нескольких сотнях метров, есть живые. Дети, трое. Они спрятались в погребе, и Берт ощутил их родовой магией, ведь погреб был частью разрушенного, но дома.

В той стороне что-то переливалось бело-жёлтым светом, и Арманиус побежал как можно быстрее, на ходу понимая — не успевает, дети выходят из погреба…

То, что случилось, он увидел на полпути. Одна из змей-демонов открыла огромную пасть и с клёкотом, похожим на птичий, извергла огонь, в пару мгновений превратив в прах двух девочек.