Чужое счастье. Мой чужой монстр - Валентина Савенко Страница 54

— А что произошло? Почему ты решил… дать им время?

— Был сильный шторм. Такие случаются раз в поколение. Защита города разрушилась. Все были слишком заняты тем, что восстанавливали ее. Я заметил возмущение барьера в Туманных Водах первым. Дальше все получилось само собой.

Я зарылась пальцами в волосы Лира, мягко поцеловала, стирая с его лица грусть.

— Хватит с нас прошлого. — Тогда я еще не знала, что у прошлого на нас свои планы.

Иераклионец протянул мне руку, и мы поднялись по ступенькам к подрагивающей воде, стоило приблизиться, как часть волны, будто штора, отдвинулась в сторону, открывая напоминающий туннельный аквариум коридор. Пройдя по нему, мы неожиданно оказались в круглом светлом зале с облицованными молочно-белым камнем стенами, полом и потолком, под которым сиял небольшой солнечный шар. Прямо под ним в центре зала стояла статуя белого дельфина. У ее подножия сидел худощавый мужчина с серебристой кожей и такими же волосами, расу которого я не смогла определить.

Высокий, как энериец, с выступающей боковой линией в цвет кожи, с острыми пальцами. Именно пальцами! Ногтей у него не имелось вовсе!

— Здравствуй, Лир! — повернув голову, поприветствовал он иераклионца. На нас смотрели жуткие серебристые глаза, лишенные радужки и зрачка. Кто же он? Уж не воплощение ли самого Таророса? — Снова ищешь ответы?

И не дожидаясь ответа:

— Нет… вижу, ты привел избранницу. Нет, Марина, я — не воплощение бога.

— Ого! Неужели сам бог?

— Нет. — Тонкие губы сложились в приятную и располагающую улыбку. — Я всего лишь оракул. И, предвидя твой следующий вопрос, — да, мое тело изменил Таророс, иначе я бы не мог служить ему, пока существует мир.

Ни… А?..

— Я был иераклионцем.

А?..

— Нет, оракулами могут стать не только представители моей расы, но и энерийцы. Нет, люди не обделены вниманием богов. Они слишком боятся океана. Избранные из них оракулы сходят с ума, проведя несколько поколений в стенах своего храма. Поэтому Таророс перестал избирать оракулов из их числа.

Если так обстоят дела с океаном, то с Лейтаной, наверное, все еще запущенней. Хотя… богиня течений и глубины вряд ли будет щепетильна в этом вопросе. Выберет себе оракулов — и каюк, сиди в храме, глазей на статую.

— У Лейтаны нет оракулов. — Оракул провел пальцами над полом, и из воздуха появились сверкающие в лучах солнечного светильника капли воды. Они закружились, сложились в замысловатую вязь. — Поспеши домой, Лир, вас там ждет сюрприз.

— О! Они еще и будущее видят?

— Иногда, Марина, Таророс дает нам заглянуть за грань реальности. Но не всегда мы можем сказать о том, что узнали. — Оракул задумчиво улыбнулся, снова поколдовал над каплями, внимательно всмотрелся в узор. — Помни, девочка, боги нашего мира не всегда отвечают на ваши просьбы, потому что знают — в будущем может понадобиться их помощь.

Я согласно кивнула, покосилась на нахмурившегося Лира, судя по всему, понимающего не больше меня.

Домой мы плыли, как на пожар. Лир решил, что Стен не уследил, и Лила вляпалась в какие-то неприятности. Сюрприз ведь может быть и неприятным?

Почти угадал.

У входа в дом боролись наши голубки. Ну, как боролись — Стен не давал Лиле выйти наружу.

— Ты никуда не идешь! — Стен изо всех сил удерживал брыкающуюся Лилу.

— Пусти! Это не болезнь! Я совершенно здорова! — Брюнетка заметила нас и взмолилась: — Хоть вы ему скажите! Я не больная, я беременная! И мы с сыном хотим выйти!

Опа! Шустро, однако. Только недавно начали… и уже?

— А как ты узнала? — не смогла я удержаться от вопроса.

— Я целительница! Забыли?! — Наша беременная целительница была близка к истерике, надо спасать будущую молодую мать.

— Поставь ее немедленно! — рявкнул Лир.

Я подпрыгнула на месте от неожиданности, Стен вздрогнул, Лила испуганно икнула и сердито пробормотала:

— Я так с вами раньше времени рожу!

— Плохо?

— Где болит?

— Отнеси ее в спальню!

— Тебе нехорошо? — всполошились мужчины. Еще один плюс иераклионцев — они заботливые мужья и отцы. А конкретно эти — муж и будущий дядя совершенно не представляли, как обращаться с беременными.

— Так, мальчики, отстали от нее быстро! — Я взяла Лилу за руку, заботливо спросила: — Тебе точно не нужна помощь?

— И ты туда же?!

— Все, поняла, больше не лезу.

— Отвези меня на работу! — возмущенно повернулась к мужу Лила.

Выполнять ее просьбу Стен не торопился, с сомнением косился на меня. Я твердо кивнула.

Когда ракушка с ребятами скрылась из виду, я тихо спросила у Лира: «А у вас всегда так быстро дети появляются?»

— Обычно нет, — хмыкнул иераклионец, обнимая меня за плечи. — Квартон-два или больше после появления души.

Наша парочка и тут особенная.

— Ли-ир? — Я повернулась боком к Лиру, заглянула в его довольное лицо. — А у тебя уже зародилась душа?

— Угу. — Он прижался щекой к моей шее. — Крохотная искорка, которая помогает мне бороться с собой.

Иллир

— Ли-ир? — Марина повернулась ко мне боком, вопросительно заглянула в глаза. — А у тебя уже зародилась душа?

— Угу. — Я прижался щекой к ее шее, наслаждаясь легким ароматом кожи с едва заметной цитрусовой ноткой. — Крохотная искорка, которая помогает мне бороться с собой.

Избранница довольно улыбнулась, нежно погладила меня по щеке. Не удержался и поцеловал кончики ее пальцев. Удовлетворенно отметил, как расширились зрачки в карих глазах и приоткрылись сладкие губы моей женщины. Невероятное чувство, когда желаешь ту, которую любишь.

Марина, обнимая, начала медленно целовать мою шею. Ее губы осторожно и настойчиво изучали выдающуюся темную полосу кожи, благодаря которой я мог улавливать колебания окружающей среды.

Мы называем ее боковой линией, но это не совсем правильно. Чувствительный участок кожи давал нам много больше, чем простое восприятие изменения давления воды или воздуха.

Прикасаясь к ней, избранница давала мне целый букет непривычных, будоражащих кровь ощущений.

Теперь я понимал женатых товарищей, которые посмеивались над рассказами энерийцев, помешанных на изысканных удовольствиях. Избранницы, а потом и жены давали нам больше, чем энерийцы могли себе представить. А что будет, когда закончится трансформация этого чувствительного участка моей кожи и чары займут упорядоченное положение? Марина рискует надолго поселиться со мной в спальне… и не только там. Сейчас я бы согласился отправиться в пасть пробудившемуся, стоит ей только сказать.