Хроники Порубежья - Юрий Рудис Страница 54

— Ну, и что мы имеем? — Ивана не оставляла смутная надежда, что если выстроить все слова в нужном порядке, расположить последовательность событий таким образом, чтоб каждое было, как на ладони, доступно взору со всех сторон, то из всего этого родится, может быть, какое-нибудь объяснение произошедшему. В сущности, ничего, кроме этой надежды, он не мог противопоставить неведомой стихии, игравшей их судьбами, как бушующие волны играют щепками, и как щепки выбросившей их на берег неведомого мира.

— Имеем, что имеем, — устало ответил Саня. — Если брать по отдельности, то всё логично. А в общем — полное безумие. Потому что только сумасшедший может поверить, что мы совершили путешествие во времени.

— А я верю, — сказал Митька. — Мне это, Саша, легко и просто, верить Почему бы и нет. Мне и не в такое случалось верить. Во времени так во времени. Если чего получше сможешь предложить, предложи — тоже поверю, без проблем. А пока чего голову зря ломать? Вон, до Речицы ихней если живыми доберёмся, уже хорошо. Там и будем думать, как бы нам в обратный конец пропутешествовать. Прав я, девчата?

Даша и Вера, которые в силу пластичной женской натуры и большего жизненного опыта, успели как-то притерпеться к новой реальности, согласно кивнули покрытыми платками головами. Такое единодушие привело Ермощенко в доброе расположение духа и он поспешил обнаружить ещё одну хорошую грань в их незавидной ситуации. — А главное, — горячо сказал он, улыбаясь и сам радуясь своему открытию. — Главное, что нам теперь дело не пришьют. Двоих грохнуть — не шутка. При чём, заметь, не бытовуха, а раздувание межнациональной розни в составе организованный группы из трёх, пардон, уже из шести рыл. Лет на двадцать тянет мне с Митькой, ну, и остальных не обидят.

— Что ты, Иваныч, такое говоришь? — возмутился Саня. — Это самооборона была, любой судья подтвердит.

— Странно мне такое слышать от историка. Судья тебе, Саня, подтвердит, не словом, нет, делом, что надо было обратиться в ближайшее отделение милиции, чтобы государство, в лице своих представителей, и занялось твоей самообороной, если ты к тому времени ещё ноги не протянешь. А когда ты сам начинаешь ножом махать, то это не самооборона, а экстремизм и ксенофобия. Хотя говорить не о чем, так как те милиционеры и тот судья родятся только лет через тысячу.

— Приплюсуй за медведя браконьерство, — посоветовал Митька. — Нам бы по калашникову на брата, да патронов, да гранат ящик, мы бы это татаро-монгольское нашествие завернули на историческую родину.

— Я читал, что этого нельзя делать, наше вмешательство может изменить будущее.

— Тогда проще повеситься сразу. Да ведь и то уже поздно, медведя-то уже не воскресишь, и этих, секс туристов тоже.

— Ладно, что будет, то будет.

— Не через тысячу лет, а через полторы, — вдруг произнёс Саня.

— Чего через полторы?

— Через полторы тысячи лет родится тот судья и те милиционеры, которые вас посадят. Раньше никак.

— И то хлеб. Стало быть, гуляй, кухарки. А ты никак координаты вычислил. Или я ошибаюсь? И куда же мы попали? Не томи.

— Не ошибаешься, Иваныч. Координаты такие. Четвертый или пятый век после Рождества Христова, а может быть шестой. Точней не могу сказать. Готфы это — готы, уны — гунны. Про буджаков ничего не могу сказать, про таких вроде бы упоминаний в истории не сохранилось. Хотя могу и ошибиться.

— И что?

— Да, в общем-то и всё.

— То есть, как это всё? А мы тут где? Привязка по местности имеется хоть какая-нибудь? Про нас упоминания в истории сохранились?

— Млочь видишь? Вот тебе и вся привязка. Значит, дома, ну, у древних славян.

— Сам вижу, что не у эскимосов. А еще чего-нибудь добавить можешь?

К сожалению, добавить Саня мог не много. — Восточные, видать, славяне. Язык вроде на русский похож. Хотя, кто ж их знает, тогда у них у всех общих язык был. типа, праславянских. А самих их не было.

— Как это не было? — изумился Митька.

— В том смысле, что были, конечно, но не разделились еще на южных, восточных, и западных. Были какие-то венеды, склавины, анты, но это дело темное. Достоверных свидетельств не имеется.

— Саня, — осторожно спросил Иван. — Ты не обижайся только. Я спросить хочу, для интереса. Ты в университете своем как учился? Отличником, к примеру, был или крепким хорошистом?

— Троечником, — признался Саня. — Ну, не очень крепким.

— О-хо-хо, пропали наши головушки.

— Не кручинься, Иваныч, — сказал Митька. — А лучше порадуйся, что человек тебе сказал правду. Значит, в трудную минуту на него можно положиться.

— А сейчас, стало быть, минута легкая?

— Это смотря с чем сравнивать.

— Отличник, троечник, какая разница, — обиженный Саня поймал на себе сочувственный взгляд Веры и совсем расстроился. — Вот ещё, забыл сказать. Судя по тому, что среди награбленного убитым кочевником добра мы не видели церковной утвари, а наш Нечай ни разу за все время не перекрестился, и вместо нательного крестика носит амулет, как можете сами убедиться, — действительно, загорелую шею Нечая обвивал кожаный шнурок, на котором висел полупрозрачный красноватый камень на кожаном шнурке. — Так вот, судя по всему по этому, кругом язычество. Так что, прошу принять к сведению, христианство сюда ещё не дошло.

— Оно, значит, ещё не дошло, а мы, значит, уже тут как тут, — поиграл Ермощенко желваками, не зная еще, куда приладить возникшее обстоятельство. — Это же форменный скандал.

— Не страшно. Скандал так скандал. — бодро сказал Митька. — Нам бы только до прихода вещего Олега продержаться. Делов-то.

Ермощенко покрутил пальцем у виска. — Блин, Митя. Ты не в лесной школе часом учился? Не до вещего Олега, а до святого князя Владимира равноапостольного. Русь крестил святой Владимир. Запомни, это важно.

— Долго держаться придётся, — вздохнул Саня. — Лет триста, как минимум.

— Не придётся, — в отличии от нормальных людей, в минуты, когда, сломленный крайним утомлением, остальной митькин организм уже переставал функционировать, мозг его начинал работать с удесятеренной энергией, хотя временами казалось, что лучше бы уж он отдохнул тоже.

— Зачем дожидаться. А мы на что?

— Что на что, Митя?

— Мы что, сами крестить Русь не сможем? Триста лет сэкономим!

— Свят, свят, свят, — отшатнулся Иван.

Даша нежно погладила Митьку по голове. — Митя, а надо?

— Обязательно, — горячо сказал Митька. — Духовное возрождение.

— Так у них же есть вроде как, — неуверенно пробормотал Ермощенко. — Жили люди без нас, и дальше проживут.

— Да что у них есть? Ерунда, камушек на шнурке. И ведь все равно, отменят. Придет этот самый, как его?

— Святой Владимир, — подсказал Саня.