Ветер в Камне - Андрэ Нортон Страница 54

— Я тоже родилась в ту ночь, брат. — Рука Фалисы опустилась на его плечо. Безграничная память Ветра подтвердила её слова. Они и в самом деле кровь от крови — никого ближе у него нет и не может быть.

— Господин, — раздался робкий голос. Один из стирмирцев рискнул шагнуть вперёд. — Какие будут повеления, о рождённый в Свете?

Ему ответила Церлин:

— Возвращайтесь на вашу землю, братья, ибо она снова станет плодородной, как в давние времена. Постройте заново то, что было разрушено. Впустите Свет в ваши сердца и не забывайте, что именно вы — лампады в его часовне. Берегите эту часовню и эти лампады! Короткая память — грех нашего народа. Мы должны быть на страже, хранить и защищать то, что снова оказалось в наших руках.

Пока говорила дочь долины, лесная дева отступила назад. Свет луны, вышедшей из-за тучи, укрыл её своим сиянием, а Ветер вновь окутал, словно плащом.

— Сестра… — Фогар протянул ей руку. Она отстранилась.

— Мы с тобой родня, но мне не место в долине, — сказала Фалиса. — Мой путь проложен Ветром, и я не могу с него свернуть.

Говоря, она не сводила с Фогара глаз, как будто хотела запечатлеть в памяти каждую чёрточку лица, так похожего на её и такого другого, вылепленного жизнью, которой она никогда не узнает. По щекам девушки потекли слёзы.

— Да пребудет с вами Ветер, — проговорила она. — Сегодня он порвал все путы. Теперь не будет ни леса, ни долины, а будет лишь единая земля, дышащая Ветром.

— Останься… пожалуйста! — воскликнула Церлин.

Однако Фалиса, не мешкая, чтобы не растерять решимость, быстрым шагом устремилась навстречу судьбе.

Она исчезла, как и появилась, несомая Ветром. Даже лесной люд, который она сюда привела, ощутил лишь стремительное движение воздуха. Жезл выпал из её руки. Смутная догадка о том, что случится, переросла в уверенность — Фалиса больше не нуждалась в оружии помимо собственного таланта. Она ещё не знала своего предназначения, но не сомневалась, что ей предстоит нелёгкий труд.

Теперь она даже не перебирала ногами — Ветер нёс её так быстро, как не бегала ни одна живая душа в лесу или в долине. Луна освещала зелёное царство впереди, деревья отводили ветви, расступаясь перед силой, которая несла девушку.

Наконец впереди вырос монолит белого света — Камень. С её приближением игравшие на нём искры стали ярче, закружились неистовее, чем когда-либо прежде, затмевая светом саму луну.

Ветер опустил Фалису у Камня, напротив отверстия. Оно тоже сияло, но Фалиса почувствовала, что сегодня ей ничего не будут показывать. Из отверстия вырвался зелёный свет и постепенно растёкся, очертив контур женской фигуры.

Она выступила из Камня и протянула руки к Фалисе. Её лицо было сокрыто зелёной вуалью.

Как когда-то, годы назад, Фалиса обнимала Камень, так теперь её неудержимо потянуло к выступившей из него женщине. Они слились — и обрели единую форму. У Камня стояла Зелёная госпожа, но теперь у неё было лицо.

Фалиса-Теосса преисполнилась такой силой, какой не чувствовала даже во время битвы с Вастором. Руки её по-прежнему были протянуты к хранительнице леса, однако та уже сделала свой выбор. Девушка коснулась ладонями своего стройного тела и поняла, что зелёное свечение Вечноживущей окутало её плотнее, чем мох — древесную кору.

Да, вот каков её путь. Она, рождённая и воспитанная в лесу, теперь истинная его дочь. Отныне её судьба — хранить, пестовать и беречь, с помощью Духа, который, мнилось, не может вместить в себя ни одно смертное тело. И всё же частично она осталась человеком, сестрой Фогара, роднёй всем, кто жил в долине. Так магия леса обручилась с силой долины, и теперь земля станет единой.

По щеке Фалисы скатилась одинокая слеза. Величие обретается лишь ценой равнозначной утраты. Никогда больше не резвиться ей беспечной девочкой, без забот и тревог.

Маги Цитадели знаний собрались у гобелена, на котором перед ними простирался Стирмир.

— На такое мы и не рассчитывали, — произнёс наконец Гиффорд.

— Они — корни новой жизни, — сказала одна из волшебниц.

— Они победили в битве, — признал Фанкер тоном старого солдата, пропустившего хорошую заварушку. — Мы мало в чём участвовали.

— Если говорить о помощи, то, может быть, и мало, — возразил Йост. В голосе старого магистра сквозила безмерная усталость. — Но именно мы выпустили Тень на свободу. Посему, братья и сёстры, загляните поглубже в ваши сердца, ибо нам надо остерегаться чрезмерной самоуспокоенности и доверчивости. Потребуется новый Договор…

Речь магистра потонула в другом голосе, который пел песню, одновременно неземную и полную жизни. Маги почувствовали, как Ветер ворвался в тысячелетние чертоги, шурша древними занавесями. Снова, как много лет назад, они прислушивались к полузабытому голосу жизни, связующему воедино всё сущее.

— Да будет так, — произнёс Йост, подняв руку в приветствии, — да будет так. Мы тоже долго спали, но теперь пробудились.

Луна озаряла Стирмир почти до самого рассвета. Лишь Эразмова башня, торчавшая ввысь, как палец, порочила мраком её сияние.

Лесной люд вернулся домой, где ждали Ветер и Зелёная госпожа, жители долины устремились вслед за Фогаром и Церлин на свои опустошённые земли.

Когда они миновали башню, порыв Ветра закружил вокруг и, как гигантская ладонь, сжался в кулак. Контуры башни задрожали, и она обрушилась внутрь. Содрогнулась земля, люди попадали на колени.

Лишь Фогар и Церлин остались стоять на ногах. Обнявшись, они смотрели на руины своей тюрьмы, места их первой встречи. Но вот угасло последнее эхо, и молодые люди пошли домой, туда, где когда-то был дан Фирта. Вскоре остальные тоже поднялись на ноги и молча разошлись по старым памятным тропинкам на земли, где им предстояло вновь пустить корни.