Охотники за головами - Алекс Орлов Страница 54

Пару раз он дернул ногами и испустил дух.

Леггойн выдержал паузу, но, поскольку ничего необычного не происходило, вопросительно посмотрел на доктора.

— Еще несколько секунд, адмирал, — довольно улыбнулся Фонтен. И все вокруг замерли, наблюдая за трупом.

Вдруг Леггойн заметил, что тело как будто шевельнулось.

— Можно подойти ближе, адмирал, — предложил Фонтен, и Леггойн сделал несколько шагов вперед.

А доктор, вооружившись металлическим стеком, подошел к трупу и потыкал его в живот. Стек легко прошел насквозь, словно это было желе.

— Вот видите, адмирал. Мы разрушили психическую оболочку, и теперь происходит разрушение логического и гравитационного полей. Вы видите? Тело распадается, как если бы долго лежало и гнило естественным образом. Однако как вы можете почувствовать, никакого запаха.

Взмахнув стеком, доктор легко перебил тело пополам, и Леггойн отметил, что оно превратилось в тюк сгнившей трухи.

— Но это же… противоречит всем законам… — адмирал был озадачен.

— Нет, это вполне укладывается в выведенные мною законы, — торжественно объявил Фонтен, — в законы новой науки — психокинетики. Если раньше у меня была только теория, то теперь, дорогой адмирал, благодаря вам теория получила практическое подтверждение.

— И во что же он теперь превратится? — спросил адмирал, кивнув на истлевающий труп.

— Легкие ткани — жир, мышцы — переходят в состояние холодной плазмы. Временно, конечно, поскольку в таком состоянии вещество не стабильно… А кости превратятся в углерод. Все придет, так сказать, к первоначальному!

Доктор поднял стек и отсалютовал адмиралу, словно гофмейстер на параде.

— Да здравствует доктор Фонтен, гений и первооткрыватель психокинетики! — крикнул кто-то из помощников, и все зааплодировали. Даже адмирал Леггойн.

— Уберите здесь все… — тоном усталого героя распорядился Фонтен, и персонал, обгоняя друг друга, кинулся исполнять его приказание.

Доктор Фонтен и Леггойн отошли в сторону.

— Ну что же, доктор. То, что я сегодня видел, весьма впечатляет. Даже если посчитать, что с магическими роботами мы потерпели катастрофу, это оружие, безусловно, имеет большие перспективы. Как вы его назвали?

— «Скрин», адмирал, — довольно улыбнулся Фонтен.

— «Скрин», — повторил Леггойн, — что ж, возможно, название придется изменить, но это уже не важно. Адмирал повернулся к майору Карпентеру и сказал:

— Джад, свяжитесь с управлением — пусть срочно пришлют команду герметизаторов.

— Есть, сэр, — майор развернулся и вышел.

— Что такое герметизаторы? — спросил Фонтен.

— Герметизаторы — это секретчики. То, что вам удалось сделать, является собственностью Области Руфим и ее стратегическим потенциалом. Вы даже не можете себе представить, доктор, как хотелось бы нашим противникам заполучить подобный секрет…

— Но в нашем центре уже существует система секретности, — возразил доктор.

— Нет, дорогой Фонтен, то, что существует у вас в центре, не секретность, а просто набор специальных мер. Вам же нужна система тотальной секретности, которую могут создать только герметизаторы… Между прочим, ваши коллеги растаскивают останки трупа.

— Ну и пусть. Для них это важно как сувенир, как доказательство причастности к такому великому открытию, — сказал Фонтен. Он повернулся в сторону своих коллег, и, действительно, некоторые из них ссыпали порошкообразные останки в пакетики и прятали в карманы.

«Они как дети, — подумал Фонтен с умилением, — как малые дети».

— За каждый такой пакетик, который они кладут в карман, спецслужбы противника заплатят несколько миллионов.

— Сколько? — удивился Фонтен.

— Именно так, доктор, — кивнул адмирал, — а теперь скажите, кто из ваших коллег на все сто процентов устоит перед таким соблазном?

В ответ Фонтен только развел руками и посмотрел на сотрудников уже другими глазами.

Уловив его настроение, Леггойн ободряюще похлопал доктора по плечу и сказал:

— Да не переживайте так, Луи. Люди слабы, и тут уж ничего не поделаешь. Вам придется составить список из двенадцати человек, которые вам по-настоящему необходимы…

— А остальные?

— Остальных от секретных исследований нужно изолировать.

— Перевести в другие центры?

— Боюсь, что мы вынуждены поступить более радикально.

— Убить?! Вы хотите убить моих людей?!

— А что вы предлагаете, доктор? Ведь их количество превысило критическую массу.

В этот момент вернулся майор Карпентер.

— Ну что? — обратился к нему адмирал.

— Через двенадцать часов команда герметизаторов будет здесь, сэр.

— Что значит критическая масса? — спросил Фонтен.

С тем, что придется пожертвовать большей частью своего персонала, он уже смирился — надо — значит, надо, однако соблюсти приличия доктор был просто обязан.

— В нашем случае, доктор, критической массой называется такое количество носителей секретной информации, которое невозможно проконтролировать. Рано или поздно громоздкая система даст протечки, и секретные сведения начнут уплывать к врагу. Чем важнее секрет, тем меньшее количество людей составляет его критическую массу. Даже цифру в двенадцать человек я назвал вам навскидку. Возможно, когда прибудет команда профессионалов, они назовут иную цифру, но едва ли большую, чем я.

Адмирал говорил, а доктор понятливо кивал, поглядывая на свою команду, и прикидывал, кого не жалко отдать герметизаторам.

Вот физик Прундель, умный молодой человек, весьма работоспособный. Раб материализма, и у него всегда мокрые руки. Его работу может взять на себя Русецки.

— И вообще, можно ведь использовать их как объекты для исследования. Разве нет? — предложил адмирал.

— Пожалуй, так, — согласился Фонтен, поскольку адмирал предлагал рациональные вещи.

Вот улыбается всегда веселая Рут Линсдей. Очень милая девушка и даже что-то там делает по своей биологической теме. Но и ею придется пожертвовать. Тем более что она влюблена в физика Прунделя.

Глядя на Рут, доктор Фонтен вспомнил о Шарон. Сейчас, когда адмирал доволен его достижениями, было самое время поинтересоваться ее судьбой.

— А как там доктор Йорк? Вам удалось с ней разобраться?

Фонтен ожидал, что адмирал начнет сердиться, однако этого не произошло.

— С мисс Йорк все в порядке. Она хорошо себя чувствует. Никаких доказательств ее вины у нас нет, так что скоро она вернется в ваше ателье, если можно так назвать ваш коллектив.

— Спасибо вам, адмирал, — улыбнулся Фонтен. Ему очень не хватало Шарон. Случалось, что он даже видел ее во сне.