Консул Содружества - Александр Зорич Страница 54

Слава богу, в тот день по жребию мне досталась роль «высотника».

– Ну давай, давай! Ну давай же! Ну что ты за мудила?! Сунь же ему как следует! – это наш специалист-подрывник Эстер Карлскрона в запале игры подбадривала рядового Файзама Рахими, «отбиралу».

Мгновение назад, дерзко профланировав почти под самым потолком, Файзам спикировал вниз и попытался завладеть свободно летящим мячом на вражеской территории.

Через секунду двое плечистых «высотников» из палубной команды «Юнгера», чьих имен я еще выучить не успел, уже держали его за ноги, а третий, «отбирала», пытался выдрать мяч у свернувшегося ежом над добычей Файзама.

– Да лягни его как следует! Нечего миндальничать! Правильно, Эстер?! – кричала сержант Медицинской Службы Беата Даль. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы заметить, что Беата и Эстер спят друг с другом. Я лично понял это в первый же день.

– Чем орать, так лучше полетели поможем. А, ч-черт! Я же сегодня «гном»! – взвыла рядовая первого класса Тайша Вассерфаль, в отчаянии треснув себя кулаком по бедру.

Она была прелесть как хороша – коротко остриженные кудрявые волосы, ясные зеленые глаза, дивные формы… Но увы: меня, кажется, опередил рядовой Джо Топак, землянин из Мюррейской автономии австралийских аборигенов.

Топак прорвался на помощь Файзаму. Спустя секунду доблестный абориген профессионально раскидал свалку (недаром же он был тренером по греко-римской борьбе!) и отдал мне пас.

– Мне! Серж! Давай мне! – верещала Тайша, взмывая на недопустимую для «гномов» высоту.

– Не слушай ее! Ей же «нарушение» вкатают! – возражал центаврианец Кизи Кен Аман, очень рассудительный молодой человек.

Пока я соображал, кому же дать пас, а длилось это доли секунды, на спину мне бросился водитель-пилот Абубве.

– Там еще один! Серж! Я сейчас! – кричал мне Файзам, что было мочи выгребая в мою сторону.

Я и не заметил, как «высотник» команды супостата, которым оказался не кто иной, как флаг-лейтенант Иштван Радуль, между прочим, первый комендор «Юнгера», уже подобрался ко мне снизу и – о ужас! – схватил меня за ноги, чтобы облегчить работу своим «отбиралам»…

– Не сдавайся, Серж! Держись! – советовала мне Тайша, оживленно жестикулируя.

– Я уже иду! – заверил меня Лесь-Николай Гайдамака…

Тем временем добытый с такими трудами мяч у меня все-таки вырвали. И в два паса пилот посадочного катера Дюваль вае Литта, с огромными, как у гориллы, лапами, вбросил его в волейбольную корзину прямо над моей головой, в нашу родную корзинку…

– Мудила!

– Наша взяла!

– Маздай!

– Козел!

– Победа!

– Дегенерат!

– Ура-а!

В общем, как и на всех матчах по всем видам спорта, кричали разное… В зависимости от принадлежности к той или иной команде.

Гвалт стоял такой, что никто из нас не заметил, как в зал для метабола вошел ворэнт Свечников.

Он никогда не играл с нами, говорил, не умеет. Не знаю, кто как, но я лично понимал: не играет Свечников потому, что боится потерять авторитет во вверенном ему взводе. Попробуй его сбереги, этот авторитет, когда каждые десять минут двое молодчиков раздирают тебя напополам, как жареного краба в ресторане, на глазах у твоих подчиненных…

Что же до «умений», то никаких особых навыков для игры в метабол не требуется. Кроме владения техникой перемещений в гравипоясах. Ну да этому всех учат в первую же неделю в учебке…

– Взвод, слушай мою команду! – пробасил Свечников.

Но его никто не услышал. У нас были занятия и поинтереснее – например, выяснить, кто больший дегенерат, а кто – меньший.

Мы, как проигравшие, начали качать права и орать что-то про нарушение правил. Наши противники из команды рейдера, как и положено победителям, высокомерно кивали в сторону электронного арбитра, который нарушений со стороны «юнгеровцев» не зафиксировал… В общем, все как всегда.

– Взво-од, ма-алчать! – попробовал еще раз Свечников.

Но никто даже не обернулся в его сторону – Тайша как раз взялась мылить шею хамовитому младшему комендору «Юнгера», запамятовал его имя. Я, естественно, тоже не отреагировал на призыв Свечникова – Тайша нравилась мне все больше, а уж как она молотила своими кулачками…

И тогда Свечников пошел на самую настоящую подлость.

Он решительным шагом двинулся к координационному щитку гравипоясов и, громко выругавшись, дернул рубильник вниз…

В тот же миг гравипояса прекратили свое действие, искусственная сила тяжести «Юнгера» завладела нашими телами, и все мы попадали на пол, что твои переспевшие груши.

– Матьево! – прорычала Эстер.

– Это нечестно! – заныл Кизи, потирая ушибленный бок.

– А при чем тут мы, ворэнт?! – возмущался Иштван Радуль. И было от чего: в отличие от нас, упавшие вместе с нами «юнгеровцы» не состояли в подчинении у Свечникова.

– Что за дела, Святослав? – наистервознейшим тоном поинтересовалась Беата.

Сам я счел за лучшее промолчать – я ведь тоже как-никак теперь «начальство».

– Капитан Эверт Вальдо вызывает всех в кают-компанию. Сбор на месте через пять минут.

Эффект от слов Свечникова был таким, будто ворэнт вместе с гравипоясами выключил, к чертовой матери, заодно и звук. Повсеместно. Никто больше не орал и не препирался – все усиленно думали.

Было ясно: раз Вальдо вызывает в кают-компанию, значит, кончился метабол, кончились обеды-ужины, кончился весь наш расслабленный «режим».

– Мы находимся в секторе АН-9007. С завтрашнего дня все вы, – Эверт обвел наш взвод властным взглядом, – начнете честно отрабатывать свое жалованье. Наверное, кое-кому интересно, что такое АН-9007 и где мы на самом деле находимся?

Я, Свечников и Беата сдержанно кивнули. Да, нам было интересно. Настолько интересно, что никто не решился перебивать Эверта.

– Кстати, кто знает, за что Содружество платит нам с вами жалованье и плюс к нему – астрономические надбавки? – продолжал интриговать капитан. – Мысли есть?

Никто и не пикнул. Какие могут быть мысли, когда Вальдо решил наконец обнародовать военные тайны?

Ни тени улыбки не было на лице Эверта, когда он изрек:

– Военнослужащим штурмовой пехоты Содружества надбавки обычно платят за четыре ситуации. Первая: пребывание в зоне боевых действий. Вторая: пребывание на линии огня. Третья: пребывание в тылу противника, то есть за линией огня. Четвертая: плен.

Т-твою дик-кую дивиз-зию! Да он же над нами просто издевается! А мы так надеялись на откровение…

– Наша ситуация – третья, – продолжал Вальдо, наблюдая, как на наших разочарованно-озлобленных физиономиях проступает испуг. – Мы сейчас находимся… в тылу кровернов?!