Бегство от Бессмертия - Алекса Марина Страница 54

– Да, где же ты? – заорала я, – Сердце Дьявола, ты должно быть здесь! Дай мне тебя услышать! Дай тебя почувствовать!

Мой голос, отразившись от множественных галерей, столбов и столбиков, рассыпался горошинами по поверхности пола, разбивая и взбивая клочки тумана. Мелкие сотрясения вызвали эхо в подземелье, наполнив его грохотом фраз, перешедших в гул. Стены вдруг поползли вокруг меня, складываясь и перемещаясь, как шкатулка с секретными отделениями, пока, наконец, я не очутилась в небольшой комнате со сводчатым потолком, а передо мной на резном столике, какой я видела на свадьбе, стоял ларец. Да, тот самый ларец, с гравировкой и самоцветами и печатью клана Аарона: Любовь и Вечность.

– Ах, вот ты где! – облегченно вздохнув, я шагнула к столику. Но разочарование настигло меня, в ларце виднелась замочная скважина. О ключе я и не подумала. Наверняка Филипп носит ключ с собой, и все мои мечты и старания ничего не стоят. Легкий шепот вернул меня к действительности, нежно тренькнув пружиной крышка открылась и Кристалл радостно сияя, поднялся в воздух, осыпая меня искрами любви. Я ощутила восторг, руки сами потянулись к осколку, мечтая прижать его к груди. Так сильно захотелось, что это насторожило. Я вспомнила день свадьбы, и то, с какой силой Кристалл прилип к моей руке, в момент венчания, что даже Филиппу пришлось напрячься, чтобы вернуть его на место в ларец.

Он меня ждал, он жаждал прикосновения, и поэтому ларец нашелся. Я взяла в руки древнюю реликвию, и подземелье залила волна алого света, от разгорающегося торжеством камня. Интересно, – мелькнула у меня мысль, а не из-за Отца ли говорят про злых и черствых людей, у него нет сердца или каменное сердце? Положив добычу в кожаный мешочек и повесив его на шею, я не смогла сделать и шага. Красноватые световые нити сквозь мешочек тянулись к моему сердцу, обволакивая его.

– У, зараза! Я перевесила Камень на пояс, под верхнюю юбку. Дело сделано, нужно выбираться….

Аккуратно прикрыла крышку ларца и приготовилась искать выход. Словно издеваясь, он оказался точно за моей спиной. Ничего себе, заморочки, я тут блуждала пол жизни, а Осколок был здесь, под боком, только пожелай… А я и желала поисков, а надо было просто протянуть руку. Мало того, что бы выйти из хранилища мне пришлось подняться только на три ступеньки. Черт! И я с облегчением вернула Фому Аквината на его законное место.

Створка потайной двери тихо щелкнула. Сказать? Поймет ли? Он благородный, простит. А если нет. И кристалл отберут, и Седрика убьют. Да и меня тоже. Хищники, они и в Африке хищники!

– Дельфина, рад тебя видеть! – знакомый голос, прозвучавший за спиной, привел меня в ступор, от неожиданности я отскочила от него, со всего размаха треснувшись об шкаф. И стоявшие на полках фолианты дождем посыпались мне на голову. Если бы данное происшествие случилось до моего коварного проникновения в хранилище, то взрыв был бы неминуем. Пара, тройка треснувших меня по макушке томов отправилась бы в голову испугавшего меня хозяина, и дальше по обстоятельствам. Но сейчас я была воровкой, застигнутой на месте преступления, а Филипп по моим предположениям должен был находиться за сотни миль от этого места. Поэтому я, превратившись в соляной столб, употребила все свои силы на сокрытие истиной причины своего появления здесь, а падающие книги все долбили и долбили меня, как рассерженные сойки ворону.

– Дели, душа моя, – сжалившийся Филипп оттащил меня от шкафов, – Я тебя напугал, прости. Он мягко и чувствуется с удовольствием поцеловал мне руку, задержав в своей. Ту руку, которой я совершила кражу символа клана. Я нервно выдернула ее. Его лицо осталось благожелательным, но глаза из счастливых стали бесстрастными:

– Ты дома, почему?

– Я слышала у тебя дела в Париже?

– Да, совершенно верно, я был там, но почувствовал, что ты появишься, и вернулся.

– Почувствовал? – я совсем растерялась. Он не пил мою кровь, так как свадьба была только обрядом, не больше. Но знает о каждом моем шаге. Может быть, знает, о чем я думаю? И о том, что у меня сейчас на поясе, в кошельке? На меня накатила волна страха, была бы человеком, грохнулась в обморок. Наверно переживания отразились у меня на лице, Филипп потянулся ко мне:

– Дели, что случилось, на тебе лица нет? Да и выглядишь ты как-то странно, худая, ободранная.

– Ты почувствовал, – повторила я непослушными губами.

– Ну, да, я столько лет должен был находиться рядом, что это превратилось в привычку, всегда знать, где ты и что с тобой.

Не обратив внимания на странную фразу, я принялась заговаривать ему зубы:

– А я, вот…, случайно…, мне нужно…

– Да? – он вежливое внимание.

Мой язык совсем перестал повиноваться и прилип где-то там, а руки судорожно шарившие по одежде устремились к фолианту до этого приземлившемуся недалеко от меня. Апулей, прекрасно!

– Я вот, за кни…, – слово прилипло к языку, – почитать.

Все, я больше не скажу ни слова. Пусть убивают. Это невыносимо. Сначала красть, потом врать.

– Ты приходила за книгой? – удивленно уточнил Филипп.

Я закивала, прижимая Аппулея к себе так, как будто от него зависела моя жизнь.

– Странно, вот никогда бы не подумал, что ты читаешь подобную литературу.

Вопрос «почему» я задала глазами.

– Скорее путешествия, математика, астрономия, но не Аппулей.

Разглядывая стоявшего передо мной вампира, я не могла решить, он злится, разочарован, ему все равно? Да, физиогномика не мой конек.

– Так, я возьму?

– Конечно, что-нибудь еще?

– Нет, я пошла.

– Куда?

– Назад, домой, в…

– Дели, о чем ты говоришь. Здесь твой дом! Я подумал, что ты вернулась!

– Не сейчас, извини, мне нужно уйти.

– Куда?

– Да, домой, черт тебя возьми! – я разозлилась больше, чем нужно от того, что чувствовала себя виноватой, и что еще чуть-чуть и вытащу этот проклятый кристалл и верну с покаянием. Но нет, надо бежать. Там ждет меня другая жизнь и мой человек, Седрик.

– Филипп, к тебе можно? – Дверь, ведущая в коридор, приоткрылась, и в комнату, не дожидаясь разрешения, вплыла Лукреция, собственной персоной. Волосок к волоску, шикарное платье, золотая цепь с топазами на белоснежной шее, хоть сейчас на прием к королю, она являла из себя настоящий эталон вампирской респектабельности и здорово контрастировала с сегодняшней мной. Разодранное местами платье, в котором я металась по подземелью, взлохмаченные волосы, бешенные голодные глаза. Интересно, но Филипп ничего не сказал о моем внешнем виде, к какому выводу он пришел?

– Что? Позже. Я занят. – Прокаркал он, не спуская с меня глаз.

– Но… – она была настойчива.

– Что?

Наконец-то мучитель отвлекся, и я выпрыгнула в окно: