Королева Бедлама - Роберт МакКаммон Страница 54

— Обязательно, сэр. Но теперь вы должны вернуться в дом, мистер Кипперинг. Такую работу нужно оставить профессионалам.

— В точности моя мысль. Доброй ночи, Джайлс.

— И вам, сэр.

Кипперинг закрыл дверь, снова запер ее на засов и повернулся к Мэтью.

— Как я и говорил, все следы крови похожи друг на друга. — Он глянул на открытый сундук. — А теперь вы что ищете? Маскарадные костюмы?

— Здесь лежит одежда, — сказал Мэтью сдавленным голосом.

— Лежит.

— Здесь лежат перчатки. — Мэтью поднял одну пару. Они были из тонкой черной материи.

— Ваша наблюдательность потрясает. Вы могли бы также заметить, что все это — женские платья и белье. — Он протянул большую руку, сделал два больших шага и показал, насколько мала перчатка. Она бы подошла ребенку. — Перчатки женские. Возможно, здесь найдутся мужские рубашки или пара сюртуков, но я не перерывал эту кучу. От вашего внимания, наверное, не укрылось, что все это в пыли и плесени уже лет двадцать.

У Мэтью щеки горели. Он так хотел поверить в найденный тайник Маскера, что первое черное платье наверху сундука затмило ему мозги.

— А… а откуда все это взялось?

— Мы точно не знаем, но полагаем, что кто-то из клиентов Горендайка этим сундуком расплатился за юридические услуги. Или же он мог попасть сюда из наследства умершего на корабле пассажира. Мы его собираемся выбросить рано или поздно. У вас все?

Мэтью кивнул, продолжая хмуриться. Кипперинг закрыл крышку сундука.

— Если вы не слышали: я показал Джайлсу Винтергартену кровавый след и попросил поставить в известность Лиллехорна. Я думаю, что Маскер действительно пытался войти — хотя я ничего не слышал, потому что уже не меньше часа был наверху, — или же если он такой умный убийца, то оставил этот след специально для вас.

— Для меня? Зачем?

— Ну, вы же прекратили погоню за ним?

— Но он не мог знать, что я замечу след.

— Не мог, но рассудил, что шансов на это больше, чем на то, что не заметите. — Кипперинг улыбнулся, что на его обычно красивом, но сейчас потемневшем лице выглядело несколько призрачно. — Я думаю, что Маскер — еще и игрок. Вы согласны?

Мэтью опустил глаза, не зная, что и думать. Погрузившись в размышления о том, что сам счел прискорбным отсутствием остроты ума, он увидел отблеск своей свечи на предмете, прислоненном к полке. Странно было видеть этот предмет здесь: кованые бронзовые каминные щипцы. Здесь, в погребе, где нет никакого камина.

Мэтью подошел и взял их в руки. Концы щипцов были сточены каким-то напильником или жерновом.

— А это здесь зачем?

Кипперинг взял у него из рук щипцы, повернулся, потянулся кверху и снял с верхней полки пакет бумаг, с которого посыпалась пыль. Помахав бумагами перед лицом у Мэтью, он отвернулся и положил их обратно.

Мэтью потянул носом, удерживаясь, чтобы не чихнуть, и потер переносицу.

— Выпить хотите? — спросил Кипперинг. — У меня осталось полбутылки бренди. Можете вместе со мной отметить тот факт, что я сегодня проиграл всего пять шиллингов восемь пенсов и что вдвое переплатил за бутылку дешевого вина у мадам Блоссом.

— Нет, спасибо. — Мэтью чувствовал, что вымотан до последней жилки.

— Тогда позволите вам дать бесплатный юридический совет? — Кипперинг подождал, пока Мэтью обратит на него все свое внимание. — Я бы воздержался от упоминания кому бы то ни было, что это вы нашли тело Осли. В том случае, если вы хотите сохранить свободу передвижения по этому городу.

— Простите?

— Вы были чуть ли не первым на месте убийства мистера Деверика, если я правильно помню? А теперь первым нашли Осли? Мне не хочется думать, что может предпринять по этому поводу Лиллехорн, поскольку он вас считает такой решительной поддержкой своего авторитета.

— Я никого не убивал. Почему я не должен говорить Лиллехорну?

— Потому что, — ответил Кипперинг, — главный констебль найдет ваше присутствие на обоих местах преступления настолько интересным, что захочет узнать, что вы делали вечером. И пусть мы с вами считаем, что Лиллехорн не вполне подходит для своей работы, он умеет быть безжалостным, когда требуется. Таким образом, он пожелает знать во всех подробностях о ваших перемещениях сегодня ночью, и может решить, что лучше всего вас допрашивать в спокойной обстановке за решеткой. Он будет задавать вопросы здесь и там, там и здесь, и рано или поздно узнает, что вы с будущим мужем дочери нашего доброго проповедника встречались в довольно-таки злачном месте, где играют и пьют и где кишмя кишат шлюхи. Как вы говорили — ради уединения? Вы поняли мою мысль?

Мэтью понял, но промолчал.

— Конечно, поняли, — заключил Кипперинг. — Я сейчас не знаю, о чем вы говорили в той задней комнате с мистером Файвом, но можете не сомневаться — Лиллехорн будет это знать.

— Это не имеет отношения к Маскеру. Это наше частное дело.

— Вот-вот. Продолжайте это твердить, и вы только раздуете в Лиллехорне желание вытащить из вас вашу тайну. — Он замолк, давая Мэтью как следует ощутить жало крючка. — Теперь я прямо сейчас напялю на лицо официальную адвокатскую морду, оправлю на себе сюртук и выйду постоять рядом с трупом Осли, пока за ним не приедет телега. Вам же я предложил бы направиться домой, лечь в кровать, а утром вместе со всем Нью-Йорком поразиться новости о трагической гибели Эбена Осли. Подходит это вам?

Мэтью задумался, хотя особо думать тут было не о чем. Вовсе не надо, чтобы Мэтью задавали вопросы о приключениях сегодняшней ночи, тем более что поведение преподобного Уэйда так и осталось загадкой.

— Подходит, — тихо согласился он.

— Отлично. Кстати, я не сомневаюсь, что Джайлс доложит о кровавом пятне непосредственно Лиллехорну — это если вы думаете, будто я так пытаюсь заставить вас молчать. И заверяю вас, что мне на самом-то деле решительно наплевать, пока он не подкрадывается темной ночью ко мне.

Кипперинг жестом пригласил Мэтью к выходу. На улице Мэтью чуть задержался, пока Кипперинг еще не успел закрыть дверь, посмотрел на озаренное свечой окно.

— Скажите, — спросил он, — а почему вы работаете так поздно?

На лице Кипперинга держалась все та же едва заметная улыбка:

— Я плохо сплю, это у меня всегда так. Всего хорошего. Да… и еще последнее: я бы на вашем месте обошел толпу на Баррак-стрит и остерегался бы по дороге не Маскера, а какого-нибудь перепуганного кролика с мушкетоном.

С этими словами он закрыл дверь, и Мэтью услышал, как упал на место засов.

Он посмотрел в сторону Сити-холла и увидел свет в двух квадратных окошках мансарды. Там Мэтью никогда не был, ибо доступ туда мог быть только по приглашению: эта мансарда была и кабинетом, и жильем Эштона Мак-Кеггерса, чье умение коронера более чем искупало все его чудачества. Очевидно, Мак-Кеггерс был на ногах и готовился к новому сеансу работы в холодной комнате.