Апокалипсис Welcome - Георгий Зотов Страница 54

Развалившись на треножнике из коллекции Ферри, запрокинув голову вверх, незнакомец плавно раскачивался из стороны в сторону, напоминая шамана во время молитвы. Раз или два он рисковал свалиться на пол, но стоящий рядом Малик, чей нос и рот были плотно замотаны клетчатым палестинским платком, осторожно придерживал его за плечи. Неподалеку валялся оловянный кувшин средневековой исфаханской чеканки: Кар не нашел родника, воду (чистую и очень холодную) пришлось позаимствовать из ближайшей церкви. Перед началом сеанса незнакомец выпил кувшин залпом, тяжело простонав, – от холода заломило зубы. На широком жертвенном подносе шипели горки докрасна раскаленных углей, источая уходивший в вытяжку дым: густой и белый, словно сметана. Человек на треножнике жадно вдыхал дымовую завесу, заглатывая ее открытым ртом, как пирожное, – проглотив, он втягивал белое облако обеими ноздрями, подолгу задерживая в легких. Казалось, частички лавра не горели и даже не тлели, они попросту растворялись в воздухе, исчезая на глазах. Прошло всего минут сорок, а у Малика уже страшно разболелась голова от сильнейшего запаха семян белены, лавровых листьев и диких трав. Лоб незнакомца, его молочно-белые щеки и обнаженная безволосая грудь отсвечивали трупной зеленью – они также были натерты травяным порошком: «дельфийскую пыль» втирали несколько часов с такой силой, что на бледном теле гостя появились глубокие вмятины и синяки. Глаза белолицего закатились: на потолок с лимонной лепниной глядели выпученные белки – слепые, в мелких кровавых прожилках. Листья лавра, впитавшись в кровь, полностью овладели разумом, поглотив мозг без остатка. Впав в глубокий транс, незнакомец тонким голосом распевал непонятную, но жуткую песню, похожую на плач женщины по покойнику, – в клекочущих звуках смешивались волчий вой, зубовный скрежет и горловой хрип. Чувствуя мурашки, бегущие по спине, Малик взялся железными клещами за кусочек угля, приподняв его с поверхности пышущего жаром жертвенника. Закусив губу, юноша плотно приложил огненный шарик к предплечью, сверкающему молочной белизной. От кожи гостя пошел дым, но тот не шелохнулся – жестокая проверка показала, что человек погрузился в глубочайший транс. Всматриваясь в гримасы безумного зеленого лица – с выпученными, мраморными глазами и перекошенным ртом, судорожно заглатывающим клубы отравленного дыма, даже видавший виды Кар, и тот почувствовал себя весьма неуютно.

– Сколько еще понадобится времени? – прохрипел он, чувствуя, что вряд ли найдет силы и дальше выносить леденящие кровь завывания белокожего.

Ферри, однако, ничуть не беспокоил к о н ц е р т незнакомца.

– Понятия не имею, – зевнул бородач. – Возможно, минут тридцать. Или пять часов. Тут не угадаешь. Ты пойми, он же не обычной луговой травы наглотался. Эта смесь – вероятно, сильнейшее наркотическое средство в мире. Даже ЛСД и героин по сравнению с ним – детская игра. За один или два сеанса оно способно п о л н о с т ь ю разрушить человеческий мозг: ткани восстанавливаются намного медленнее обычной плоти, и реанимация может занять два-три дня. Но у нас нет другого выхода, кроме как обратиться к ясновидению. Понимаю, глупый вопрос, но ты не слышал о пифиях?

Кар нахмурился, изображая мыслительный процесс. Мудреное слово ему ничего не говорило, поэтому он выбрал первый возможный вариант.

– Это такая разновидность проституток? – с надеждой спросил Кар.

– О нет, – тихо рассмеялся Ферри. – Всего лишь юные девушки – жрицы-прорицательницы в Древней Греции. Ты ведь фильм «300 спартанцев» смотрел? Ну, так вспомни – перед битвой с персами царь Леонид пришел к этим самым пифиям за предсказанием относительно исхода будущего сражения. Основная популярность принадлежала храму Аполлона в Дельфах, где «работали» три крутейшие, можно сказать, элитные пифии. Прорицание разрешалось проводить только раз в год. Приготовления к церемонии делались пышно и долго – пифия одевалась в красивые одежды, купалась в Кастальском источнике на горе Парнас, пила чистейшую родниковую воду, надевала лавровый венок. Закончив, она садилась на треножник и полной грудью вдыхала священные пары, струившиеся из расселины в храмовом полу. Официально считалось, что пар благословлен богами. Удивительно, но не случалось такого, чтобы пророчества пифий не оправдались: тому же царю Леониду была предсказана смерть, и он умер. Жрецы гребли пожертвования лопатой, но в один прекрасный день, как это водится, случилась мелкая оплошность. Служитель храма Аполлона, путешествуя с торговым караваном, случайно попал в руки к персам. Под жестокими пытками он раскрыл секрет: оказывается, никакого пара изначально не существовало. Вместо него всегда использовалась специальная смесь для получения эффекта ясновидения – «дельфийская пыль» из семян белены и конопли, сухих наркотических трав и листьев особого, растущего на кладбищах лавра, сильнейшим образом воздействующего на определенные участки мозга. Прислужники храма разжигали под каменным полом пламя, стараясь, чтобы дым от горящих трав уходил прямо в расселину. Все остальное – пышная хламида, венки и церемониальное купание в источнике – оказалось обычной попсой, игрой на жадную до впечатлений публику. Обнаженную пифию заранее натирали «пылью» с горячим воском и ждали 8–9 часов, когда травяные частицы впитаются в поры кожи: вместе с дымом из расселины это обеспечивало нужный результат. И эта штука отнюдь не безобидна, Кар. Травы разъедают мозг, поскольку видения чересчур красочны и остры: ни одна из пифий не выдержала больше двух сеансов за всю свою жизнь. Частенько после шоу они сходили с ума, а однажды пифия умерла на первом сеансе пророчества – жрецы не рассчитали дозу порошка.