Шмагия - Генри Лайон Олди Страница 54

Вечный Странник, как скверно-то!

— Я понимаю вас, милочка. Поверьте, если кто-то вас и поймет, так это я. Случались у меня похожие истории…

— Ох, мастер Андреа! По сей день как вспомню — оторопь берет…

Она тащила их двоих через Филькин бор. Словно ломовая лошадь, на последнем издыхании. Впрягшись в волокушу из сучьев, связанных тряпьем и чужими поясами. Увидела собственный дом на пригорке, поняла, что дошла, и силы оставили женщину.

Провал. Беспамятство.

Очнулась в доме. На полу. Рядом — Ядвига. Дышит, но без чувств. У стола, свернувшись клубком, лежал мужчина лет пятидесяти. В лиловом плаще. Из-под плаща нелепо торчали босые ступни. Это он баб сюда доволок, не иначе. И свалился замертво. Отчего? Крепкий вроде мужик, не старый еще… Ребенок! Где ребенок?!

Обшарила дом. Сунулась наружу, во двор.

День снова превратился в ночь.

В следующий раз пришла в себя на кровати. Рядом, на табурете, ждал горшок с остывшей похлебкой и ломоть хлеба. Мэлис жадно набросилась на еду. Поев, встала. Держась за стену, осторожно, словно боясь тайных злодеев, приоткрыла дверь в горницу. Уронив голову на руки, за столом спал паренек лет тринадцати. Знакомый лиловый плащ. Ядвига лежала на двух сдвинутых лавках, укрытая одеялом. Жена Леонарда Швеллера напоминала покойницу: строгая, каменная. Но дышит. Грудь еле-еле движется. И черты лица не заострились. Успокоившись, ведьма перевела взгляд на юнца за столом. Совсем мальчишка… Откуда?

Где младенец? Где мужик-спаситель?!

Она тронула парня за плечо. Тот вздрогнул, как от ожога. Замотал головой, широко раскрыл мутные спросонья глаза. Открыл рот, собираясь что-то сказать, — и закашлялся. Прямо-таки зашелся кашлем: сухим, лающим, «перченым». Аж слезы из глаз. Ведьма кошкой отпрыгнула к стене. Было отчего: незваный гость разъехался гармошкой по всей горнице, от стены до стены. Младенец, сорванец, отрок, юноша, бодрый молодец, мужик в соку, крепенький позднячок, седовласый старец, совсем уж дряхлый дедуган, покойник, обтянутый пергаментной кожей…

Гармошка сошлась в режущем слух аккорде.

Перед Мэлис сидел старик с длинными седыми волосами до плеч. Он молча развел руками. Вот так, мол. Сама видишь, какая конфузия.

— Ясно, голубушка. Значит, он и впрямь не в состоянии контролировать метаформоз. Я так и предполагал. Хотя допускал и новое заклятие, из трансмутантов. Пробный образец, на доводке…

— Увы, мастер Андреа. Само придет, само уйдет. Знаете, у нас обоих чутье прорезалось: когда дело на подходе. Со временем. Как-никак пять лет вместе. Я старалась рядом быть в случае чего. Прикрыть, глаза лишним зрителям отвести. Сам-то он беспомощный делается, хуже младенца…

Так и стали жить-поживать. По очереди выпадая в беспамятство, лишь изредка успевая переброситься словом. Едва незнакомец пытался рассказать хоть что-то о трагедии на Ежовой Варежке, его скручивал медведь-кашель, подминал, разрывая гармошкой. Гость менял ипостась и чаще всего терял сознание. Все делали по очереди: готовили еду, ухаживали за бесчувственной Ядвигой, кормили несчастную с ложечки, убирали за ней. «Надо мужу сообщить, пусть заберет», — вяло думала Мэлис. Увы, сил добраться до дома Швеллеров не было. За порог ступить, и то страшно.

А к ней, как назло (или к счастью?), два дня подряд — ни единой души.

На третий день объявился молодой строгаль из мастерской Леонарда, отправленный хозяином на поиски. Почему только на третий? Ну тут дело простое. В день исчезновения Леонард Швеллер вернулся домой, как всегда, на закате, сытно поужинал и лег спать. Ужин подала дочь, а женой кожевник мало интересовался вне обыденных привычек. Ранним утром он ушел на работу и лишь вечером второго дня узнал от заплаканной дочери, что Ядвиги до сих пор нет. Пообещав взгреть блудную супругу, сгинувшую невпопад, мастер лег спать. Бодрствовать ночью? мучиться догадками? — шиш вам! Утро вечера мудреней. С рассветом он вновь отправился к своим чанам и шкурам, лишь пополудни отрядив на поиски свободного детину. Пусть, значит, пошерстит у подруг. Где еще? Ну на рынке. Отыщешь, гони домой: ждать кары от гневного супруга. Если не отыщет? Да ладно, куда она денется, баба-дура…

Строгаль отыскал.

Мэлис возблагодарила Вечного Странника, что новый жилец спал за дверью в каморке. Иначе не избежать пересудов. Вскоре строгаль вернулся с телегой и парой помощников. Ядвигу увезли.

Завтра явился ланд-майор Эрнест Намюр, строгий и дотошный. Ему ведьма впервые поведала усеченную историю, которую позднее довелось слышать Мускулюсу. Она не успела условиться с жильцом о «лжи во спасение», но ведьмовской «ушкарь» тихонько нашептывал: язык без вины доведет до тюрьмы. Вышло складно: два чужих колдуна, две случайных бабы, об остальном не могу знать. Насилу подруженьку из лесу дотащила. Трупы — на Ежовой Варежке. Сходите, сударь, приобщите к делу.

Сердце вещало дурное. Ну как дознаются? Вроде никакого лиха не сотворила, наоборот, двоим людям жизнь спасла. Хоть жизнь та боком обоим выходит… Дитя в желтом платьице стояло за спиной, мастерило удавку. Выворотни-покойники по лавкам сидели. Свиные хари по ночам снились, норовили знакомой рожей обернуться.

Со временем угомонились.

И ведьма, и ее случайный постоялец потихоньку оправлялись от удара. Мужчина перестал менять облик по нескольку раз на день. Теперь это происходило заметно реже. Он больше не разъезжался гармошкой, теряя сознание, при попытке заговорить о случившемся. Однажды сам предложил объясниться. Да, неудачный эксперимент. Какой именно? Извольте: опыт прямого контакта с неканоническими инкарнациями элементумов. Вам это о чем-нибудь говорит? «Гармошка» — побочный эффект. Уляжется? Вряд ли. Во всяком случае, я на это не рассчитываю. Да, маг. Высшей квалификации. Потому не рассчитываю и на помощь коллег: «terra incognita», совершенно неисследованная область. Куда я поеду в моем-то состоянии? Чтобы рухнуть трупом на дороге? Или превратиться в младенца? Доберись я до столицы, быть мне предметом пожизненного изучения и сочувствия. Шанс? Думаю, есть. Я с этим сейчас работаю… Сколько? Не знаю. Месяц. Год. Десять лет. Спасибо, добрая Мэлис. Честно говоря, я потрясен и растроган. Понимаете, мне сейчас больше некуда податься…

Хищных рыб ловят на живца. Провинциальных, незамужних, бездетных ведьм — на сострадание. И любопытство. И еще на одну пустяковину.

Да, разумеется. Я не собираюсь злоупотреблять вашим гостеприимством. У меня есть средства и есть возможность перевести часть их сюда, не покидая Ятрицы. Кроме того… Если вам это интересно, я готов кое-чему обучить вас за время моего здесь пребывания…

Ну какая ведьма устояла бы против такой наживки?! Стать ученицей мага высшей квалификации, приобщиться к Высокой Науке взамен слабеньких доморощенных чар, «мамкиных тайн»?

Разумеется, они договорились.

И последнее, любезная Мэлис. Зачем в городе знать, кто я такой? Поползут слухи, кривотолки… В итоге меня могут увезти силой, как жертву опыта, представляющую опасность. Вы умная женщина, сами все понимаете. Я слышал, что вы рассказывали местному… э-э-э… представителю власти. Очень разумно и изобретательно. Примите мое восхищение! А если начнутся расспросы, представьте меня вашим дальним родственником. Седьмая вода на киселе. Погорелец, жить негде… Ах да! Учитывая мое теперешнее нестабильное состояние, пусть будет семья погорельцев. Не возражаете?