Серый ферзь. Это и моя война - Александр Бушков Страница 54

– Как-то не приглядывался. Не было времени.

– Там нет ни единого зеркала. Очень странно для дома,где обитала молодая, красивая женщина, имевшая в услужении десяток юныхкрасавиц… – И видя, что сказанное занимает Сварога не очень, лорд Гаудинвзял его под руку и понизил голос: – Видите ли, свой истинный облик порой можноскрыть так надежно, что не помогут и предназначенные для выявления таковогозаклинания, но зеркало нельзя ни обмануть, ни зачаровать. Очевидно, в домеобитал еще и некто, имевший веские поводы опасаться зеркал. Если вам доведетсякогда-нибудь попасть в дом, где нет ни единого зеркала, постарайтесь покинутьего побыстрее. – На его лице появилась жестокая усмешка. – Как толькоулетит императрица и ускачет новоявленный великий герцог, я выжгу это гнездо налигу вокруг. Коли уж все можно списать на штурм, бой… Вы знаете, как для того,кто умеет видеть, выглядят одержимые присутствием нечистой силы города? Онизакутаны мглой, акварельно-серой, полупрозрачной, устойчивой… Пойдемте. Вашусобаку уже перенесли в виману, делать нам здесь больше нечего…

Речь Гаудина прервалась на полуслове, локоть Сварога онотпустил.

Навстречу им шел Леверлин. Сварог остановился, не зная, чтосказать. Любые слова были бы не теми.

И Леверлин заговорил первым:

– Ну что, все у тебя отлично?

– Боюсь, что да, – сказал Сварог, мучительноподыскивая слова. – А ты?

– Опустошу винные подвалы герцога, насколько удастся,потом поплыву домой. Любезный батюшка, увидев беспутного сына с ПолярнойЗвездой на груди, будет в умилении. Если подвернутся приключения – заходи.Равена, Ремиденум. Там меня знают даже кошки на крышах, только не нужноспрашивать дорогу у пожарных – студенты Ремиденума с их цехом в традиционнойвражде… Удачи, дружище!

В отличие от Сварога, нужные слова Леверлин нашел легко.Удача благоволит поэтам и бесшабашным гулякам…

…В зеркале, занимавшем весь простенок, отражался спесивоговида субъект в мундире Яшмовых Мушкетеров – ткань янтарного цвета, ряды пуговициз желтых опалов и золотое лейтенантское шитье в виде листьев, а также –блиставшая слева Полярная Звезда.

Сварог отвернулся от своего отражения, ни в чем, собственно,не виноватого.

– Вас интересует какая-то определенная книга,милорд? – спросил дворецкий, стоящий навытяжку в почтительном отдалении. Ивсе-таки было что-то в этом старике не только от вышколенного слуги. Мелкодрожащие руки, скорбная нотка в голосе, потухший взгляд. Жалко старика.

– «Об искусстве игры в шакра-чатурандж».

– Сию минуту, милорд. – Вышколенный слугазасеменил к полке, по пути пытаясь вспомнить, где здесь хранится затребованнаякнига. Старость, знаете ли. Склероз. Или иначе? Или старик относился к книгам ссуеверным страхом?..

Сварог уселся в высокое старинное кресло и смотрел, какдворецкий в белой с сиреневым ливрее поводит рукой, и прямо в ладонь ему,описав плавную дугу, спускается с одной из верхних полок толстый том в черномкожаном переплете.

– Прошу вас, милорд. – Голос вроде быбесстрастный, но бьется, пульсирует нотка скорби. И еще заметно, что книгустарику держать нелегко. Немало весит, оказывается, том в черном кожаномпереплете.

– Благодарю. Скажите… что теперь будет с замком?

– Вероятнее всего, во владение вступит один из дальнихродственников, которому перейдет титул и манор лорда Магара – дабы род непресекся. Вы разрешите задать вопрос?

– Разрешаю, – сказал Сварог.

– Обстоятельства кончины последнего лорда Магарапокрыты тайной… Я надеюсь, лорд Магар не посрамил чести своего благородногорода?

«Это тоже итог, – подумал Сварог хмуро. –Неправильно оказались истолкованы понурый взгляд и дрожь кистей рук. Неужелиотважные поступки должны завершаться тем, что пустой замок достанетсяпрепустому наследнику, а напыщенный холуй в бакенбардах будет задаватьидиотские вопросы?»

– Я полагаю, сам лорд Магар именно так и считал, –сказал он. – И имел на то все основания.

Чтобы не встретиться взглядом с со старым слугой, которыйразом стал неприятен, Сварог отвернулся к библиотечным полкам. И здесь, как и вего дворцовой библиотеке, хранились не только книги. Огромный глобус,исписанные таинственными знаками свитки, восковые дощечки, после произнесениясоответствующих заклинаний хранящие информацию надежней иной наскальнойнадписи. Теперь всем этим будет владеть дальний родственник. И может быть, водин прекрасный день соберется этот дальний родственник и в шутку высыпетхранящееся здесь добро на головы оказавшихся внизу крестьян. Или просто предастогню, памятуя о не лучшем финале прочитавшего разгадки этих тайн предка.

– Благодарю вас, милорд… – голос дворецкогосломался на середине фразы, словно старик услышал нечто самое важное в егожизни.

Сварог легко нашел нужное место – наугад открыв книгу там,где лежала чуть выцветшая закладка из плотной белой бумаги, покрытая небрежнонарисованными от руки парусными кораблями.

«Правило двадцать второе: Серый Ферзь может вводиться в игрулишь однажды, любым из игроков, кто решится на это первым. Поскольку неизвестнозаранее, на чьей стороне будет сражаться ферзь, он именуется серым, каковоенаименование носит и в дальнейшем. На чьей бы стороне ни вводился в игру СерыйФерзь, его боевые качества, перечисленные выше, не изменяются.

Правило двадцать третье: после ввода в игру Серого Ферзяпротивная сторона вправе вместо своего следующего хода ввести в игру на своейстороне фигуру, именуемую Гремилькар, чьей главной задачей является охота заСерым Ферзем ради возможного его уничтожения».

А нарисованные корабли на закладке поднимали паруса иуходили в дальнее синее море за драгоценностями, пряностями, славой и знаниями.

– Прекрасно, – произнес вслух Сварог, охваченныйнехорошими предчувствиями. Конечно, жизнь не повторяет игру автоматически ибездумно, но в одном игра и жизнь абсолютно схожи: на каждого охотника всегданайдется кто-то, для кого именно этот охотник станет дичью…

– Простите, милорд, вы что-то сказали? – Старыйдворецкий тревожно захлопал ресницами, как разбуженная птица.

Со двора доносилась тихая и печальная церемониальная музыка.Оркестр был замковый, а вот мелодия – заимствованная у кого-то из земныхкомпозиторов. Трам-пара-пам, та-та-та-парам… гроб на лафет, он ушел в лихойпоход, гроб на лафет, пушка медленно ползет…

Сварог, заложив руки за спину, прошелся по залу. Ворс коврагасил звуки шагов. Обернулся к выжидательно застывшему дворецкому:

– Как вы думаете, изобретатель игры в шакра-чатуранджбыл умным человеком?

– Согласно легендам, ученый, коему в древностиприписывалось изобретение этой игры, слыл великим мудрецом.

Дворецкий не знал, как вести себя со странным гостем: то лисогласно этикету, то ли как старый верный слуга, почти друг семьи, и поэтомупродолжал стоять навытяжку, что давалось старику нелегко.