Эльдорадо. Книга 1. Золото и кокаин - Кирилл Бенедиктов Страница 54

Я приказал голоску заткнуться. В конце концов, выбора у меня все равно не было — разве только открыть дверцу и выпрыгнуть из «Мерседеса» на ходу. Учитывая скорость, с которой мы двигались, это был неплохой способ самоубийства.

Не успел я подумать об этом, как Кэп начал притормаживать. «Мерседес» мягко свернул на дорогу, уходящую к побережью. Эта дорога тоже была освещена, но не так, как шоссе: здесь не было фонарей на обочинах, лампы были вмонтированы в асфальт, и свет словно струился из-под земли. За пределами освещенного пространства тяжело вздыхал океан.

Вскоре дорога нырнула под арку, образованную огромными ветвистыми деревьями. В свете фар мелькнули металлические конструкции, напоминающие противотанковые «ежи». Затем из темноты показалась высокая — метра четыре — бетонная стена, на гребне которой сверкали осколки стекла. «Мерседес» притормозил перед массивными стальными воротами, по обе стороны которых возвышались башенки с узкими окнами, больше напоминавшими амбразуры.

К машине вразвалочку подошел коренастый широкоплечий мулат. Оружия у него не было — во всяком случае, я не заметил, — но вид был такой, словно в каждой руке он держал по нацеленному на нас пистолету.

— Кто такие? — спросил он, заглядывая в окно (стекло со своей стороны Кэп предусмотрительно опустил).

— Капитан Дементьев с переводчиком, — ответил Кэп. — Скажи ему, Каронин, что дон Эстебан пригласил нас к десяти ноль-ноль.

На часах было без десяти десять.

— Документы, — потребовал мулат, когда я объяснил ему, кто мы такие.

Кэп протянул свой паспорт и посмотрел на меня.

— А у меня нет, — растерянно пробормотал я. Мой паспорт остался в отеле — Кэп же не предупредил меня, что он может понадобиться.

Кэп тихо выругался.

— У меня с собой нет документов, — сказал я мулату. — Я же не знал, что у вас тут такие порядки. Но я и вправду переводчик.

— Выйди из машины, — скомандовал мулат.

Я вздохнул и открыл дверцу.

— Ты куда? — забеспокоился Дементьев.

Я не ответил. Мулат подошел ко мне и довольно профессионально обыскал с ног до головы. Видимо, осмотр его удовлетворил, потому что он молча мотнул головой, отдал Кэпу паспорт и ушел в свою караулку.

— В следующий раз, Каронин, — проговорил Кэп сквозь зубы, — я с тебя за такое скальп сниму…

— В следующий раз предупреждайте, — удивляясь собственной наглости, сказал я. — И не нужно так нервничать, это очень чувствуется. Получается, мы заранее признаем, что виноваты…

— Психолог, блин, — фыркнул Дементьев. — Доктор Фрейд сопливый…

Очень хотелось ответить ему грубостью, но ясно было, что Кэпа просто колбасит в ожидании предстоящих разборок. Поэтому я проигнорировал его слова.

Створки ворот медленно поползли в стороны. За ними открылась пальмовая роща, прорезанная упирающейся прямо в океан аллеей. «Мерседес» неторопливо миновал ворота, проехал немного по аллее и свернул вбок, к большому ярко освещенному особняку. Под колесами громко захрустел гравий.

У парадного входа особняка нас ожидали двое «горилл» в строгих черных костюмах — пиджаки пятьдесят шестого размера красноречиво оттопыривались под мышками.

— Добрый вечер, сеньор Дименте, — вежливо поздоровался один из них, с пышными щегольскими усами. Посмотрел на меня и добавил: — Добрый вечер, сеньор…

— Каронин, — подсказал я. — Переводчик.

«Горилла» важно кивнул.

— Дон Эстебан примет вас в белой гостиной, — сказал он. — Я провожу.

И мы пошли — один «горилла» впереди, второй у нас за спиной. Кем бы ни был загадочный дон Эстебан, к вопросам своей безопасности он относился серьезно.

Белая гостиная представляла собой огромную полукруглую комнату, одна стена которой была полностью стеклянной. Эта стена-окно выходила на океан — в лучах скрещенных прожекторов перекатывались тяжелые маслянистые волны.

«Гориллы» остались стоять у двери. Мы с Кэпом немного побродили по гостиной — она была уставлена низенькими мягкими диванчиками, креслами, больше напоминавшими белые бесформенные тюфяки, так что непонятно было, сидят на них или лежат. По стенам были развешаны картины — в основном нагромождения геометрических фигур и цветных пятен. Мне понравилось, что все они были заключены в простые, строгие и элегантные белые рамы — кем бы ни был человек, разрабатывавший дизайн этой комнаты, в определенном вкусе отказать ему было нельзя.

Я так увлекся разглядыванием картин, что не услышал, как в дальнем конце гостиной открылась дверь.

— Apareciste? — Голос вошедшего в комнату мужчины ударил меня по ушам, как хлыст. — Yo quiero saber que significa toda esta mierda? [38]

Он широкими шагами пересек гостиную и с размаху швырнул Кэпу в лицо ворох каких-то бумаг. Бумаги разлетелись стаей плоских белых птиц. Кэп стоял как оплеванный, лицо его медленно наливалось темной кровью.

«Сейчас он его убьет, — подумал я с тоской. — Все-таки военный летчик, Афган прошел… А у дверей — „гориллы“ с пушками… Нет, зря мы сюда приехали…»

А потом я неожиданно услышал собственный голос, спокойный и ровный, будто бы принадлежавший совершенно постороннему человеку.

— Леонид Иванович, этот человек хочет знать, что все это значит.

Мужчина резко обернулся и уставился на меня большими, слегка навыкате глазами. Он был среднего роста, полный, с округлым лицом, обрамленным черной с проседью бородкой. На вид ему было лет сорок.

— А ты еще кто такой, мать твою?

— Денис Каронин, переводчик, — сухо представился я. И на всякий случай уточнил: — Новый переводчик.

— Так переведи ему, — рявкнул бородач, — что я не получил за свой груз два с половиной миллиона гребаных американских долларов! И я, черт возьми, очень хочу знать, где мои деньги!

— Кэп, — сказал я, обращаясь к совершенно уже багровому от гнева Дементьеву, — он хочет знать, где его деньги. Кстати, это и есть тот самый дон Эстебан?

— Кто же еще, — процедил Кэп сквозь зубы. — Скажи ему, что его деньги остались у либерийцев. Объясни, что нас кинули. Расскажи ему все, что я рассказывал тебе, да будь, ради бога, поубедительнее…

Я обернулся к бородачу:

— Уважаемый дон Эстебан, произошло ужасное недоразумение…

— Ужасное недоразумение, — перебил меня наркобарон, — произойдет через несколько минут. Двое гостей моего дома по ошибке решат искупаться в аквариуме с акулами. Возможно, виной всему большое количество водки — они же русские. Конечно, охрана попытается их остановить, но будет слишком поздно. Акулы в моем аквариуме всегда очень голодны.

— При всем уважении, — сказал я, — никакой водки я и в глаза не видел. Нам с Кэпом вообще не предложили выпить. И это прославленное венесуэльское гостеприимство?