Хозяин шара - Елена Минькина Страница 54

Марина кивнула, а Ольга продолжала:

— Он избил меня, изнасиловал. Я неделю встать не могла. Завели дело на Васю. Но приехала его мама, заплатила кучу денег и меня упросила заявление забрать из милиции.

— А папу Васи ты видела?

— Нет. Мне кажется, он ничего не знал. Вот так я и забеременела. Если сказать, что не любила, это не сказать ничего, я тогда ненавидела его лютой ненавистью. Ребенка не хотела, думала, оставлю в роддоме, когда рожу. А тут тетка как узнала, сказала, что не позволит это сделать. Васька как раз объявился, когда я в Москву к тетке уезжала. Он со мной и поехал, так мы здесь и поселились. Дочка родилась. Веришь, счастливей меня никого не было. Ребенок, особенно здоровый — просто божий дар. Девочка смотрела на меня с такой любовью прямо с первого дня. Я ее Мариночкой назвала. Тогда мне даже показалось, что я полюбила своего мужа. Васька вроде тоже счастлив был, но потом начались проблемы с теткой и между нами разлады. Я сейчас понимаю все, он еще сам ребенок, ему ведь только девятнадцать. И еще, мне кажется, он Настю свою забыть не может. Думаю, если бы он не приехал, моя жизнь сложилась бы по-другому. Мы с дочкой счастливо бы жили. Но тогда мои подружки письмо в деревню написали, что я родила. Думали мне помочь, а я очень об этом жалею. Кто их просил? Что будет с моими детьми? Мне так страшно, особенно за Мариночку.

— Прости меня, слышишь? — Марина заплакала.

— А ты здесь при чем? — удивилась Ольга.

— Я считала тебя плохой матерью, а ты, ты…

Ольга подошла к ней, обняла, погладила по волосам, приговаривая:

— Все будет хорошо, это у тебя от беременности. Не знаю, что про меня тебе наговорили, но я рада, что мы познакомились. Когда-нибудь моя Марина вырастет, станет похожей на тебя, такой же красивой и очень счастливой. Не плачь, у тебя тоже все образуется. Я только о себе все говорю, а про тебя ничего не знаю.

Марина, размазывая слезы по лицу, выдавила:

— У меня все хорошо, я счастлива, потому что люблю. Понимаешь, главное — любить, это самое большое счастье. Остальное образуется.

— Ой, слушай, мы с тобой разговаривать будем, а я быстренько обед приготовлю, а то тетка опять заругается.

— Мне надо идти. — Марина встала.

— А когда ты домой возвращаешься?

— Сегодня. Уже четыре дня как своих не видела, так соскучилась! Сегодня на поезде уеду.

— А вещи твои где?

Чтобы не вызвать подозрения, Марина соврала:

— Да на вокзале, в камере хранения. Я пойду, пожалуй.

— Нет, меня не проведешь, — Ольга улыбнулась. — Поезд уходит вечером. Без обеда я тебя не отпущу. Ехать долго, надо горячего поесть, а сейчас ты поспишь. Миша на кухне поиграет, чтобы тебе не мешать.

Марине пришлось согласиться.

— Я недолго побуду, хочу еще центр Москвы посмотреть.

Ольга отвела Марину в спальню. Марина с удовольствием прилегла на свою кровать. Погладила знакомую металлическую спинку, закрыла глаза. Она так много узнала сегодня. Папа все время врал. Вот почему ему так плохо! Чувство вины разрушает его. Он убил тетку, жену и сына. Теперь и Марину тоже чем-нибудь травят и насилуют, как маму. Вот о чем говорил Ангел. Надо, чтобы тайное стало явным. «Сам папа никогда бы не признался, а жизнь через меня показывала это. Больше надо мной никто не надругается, теперь все станет на свои места. Почему папа сотворил такое? Как он живет с этим?» Что-то произошло: Марина вдруг почувствовала себя бесконечно счастливой. И вскоре поняла: это она освободилась от обиды на маму. От той глубоко запрятанной обиды, которая мешала ей жить.

«Вот почему не складывались отношения со свекровью! Обида на маму вызывала в свекрови ответные чувства. Она вынуждена была нападать на меня. Всю жизнь я обвиняла свекровь и судила, впрочем, как и маму. Мне казалось, я забыла все свои детские обиды, простила. Но за что прощать? Ведь это были мои детские представления о маме, а она оказалась совсем другой. Надо быстрее попасть домой. Я все исправлю. Все теперь будет по-другому».

Часа через два, пообедав, Марина прощалась с мамой и плакала. Вместе с ней плакала Ольга. Каким-то внутренним чутьем Ольга понимала, что они больше не увидятся.

— Странно так жизнь устроена, правда? С тобой побыла — будто груз какой-то с души упал. Что в нашей встрече такого? Не могу понять, но спасибо тебе. Может быть, снова приедешь в Москву? Или напишешь мне? Знаешь, я бы очень хотела, чтобы моя Мариночка стала такой же, как ты: доброй, любящей. У тебя будто солнышко внутри.

— Это тебе спасибо за все, за все, — прошептала Марина, обнимая ее. — Я буду вспоминать нашу встречу. Ты не бойся, я никому не расскажу, что нашла тебя, живи спокойно. Прощай.

Прошло немного времени, и Марина успокоилась. Надо как-то выбираться отсюда. Она должна добраться до калитки, которая находится в стене Новодевичьего монастыря. Если повезет, она попадет через нее в деревню, а там калиток много, без труда можно перебраться домой. Тревога не покидала, Марина не могла понять почему. Машеньку она спасла, дочке пока ничего не грозит. Люди, которые украли ее, теперь будут лучше охранять девочку. Появилась уверенность, что она найдет Машеньку. С мамой все прояснилось. Почему на сердце так тревожно? Неужели что-то плохое происходит дома?

Когда Марина подошла к воротам монастыря, было еще светло. Она прошла вдоль стены и заметила калитку. Остановилась и… остро почувствовала опасность. Оглянулась и увидела мужчину, его сущность была черной.

«Только не это, — простонала она. — Ему нельзя показывать калитку! Иначе он перейдет вместе со мной в деревню, там мы окажется с ним наедине, а здесь люди кругом». Она подошла к круглой афишной тумбе и заметила, что мужчина остановился и сделал вид, будто завязывает шнурки. Марина почти побежала в сторону кладбища, мужчина бросился за ней. В висках у нее застучало, противный липкий страх подползал к самому сердцу, она прибавила ходу. Что делать? Решение пришло мгновенно: она резко остановилась, мужчина чуть не налетел на нее, но тоже остановился.

— Кто ты? — спросила Марина.

— Не важно, — ухмыльнулся наглец.

— Зачем преследуешь меня? Хочешь убить?

— Пока нет. Я должен привести тебя по адресу, который мне дали.

— Ты пришел сюда через калитку?

— Калитку? Какую калитку? Я вместе с тобой прошел через ворота.

Марина облегченно вздохнула — он не видит калитки, он из этого времени. Она мучительно размышляла, что же делать. Круто повернувшись, быстро пошла в сторону кладбища, мужчина двинулся за ней. Он боялся подходить к ней близко. Кругом люди, видимо, это сдерживало его. «Он боится людей. Как же отвязаться от него? Нельзя приводить его в деревню, это опасно. Сейчас найду любую другую калитку и сделаю переход, мне должно повезти. Он не пойдет за мной, поскольку не видит калиток. Хотя, конечно, это риск. Но что делать? Я даже милицию позвать не могу, у меня документов нет».