Равновесие невест - Даша Пар Страница 54

Её объятия по-матерински полновесны и тяжелы, из них не хочется выбираться и я вспоминаю, как в детстве с сестрой вбегали по утрам в родительские покои и прыгали к ним в кровать, и они нас обнимали крепко-крепко. И мир снаружи казался таким маленьким, а их руки такими огромными и тёплыми. Сейчас невольно вспомнились те времена, когда мама ещё умела беззаботно улыбаться.

Освобождая из объятий, мама обращается к нам обеим:

— Я уезжаю. Ваш дед забылся, начал относится ко мне как к своей собственности, будто я вдова из его дома. Но я зелёный дракон. У меня есть свой дом. И я возвращаюсь туда. Если Кристан не сможет поступить, он вернётся домой и мы перейдём под опеку дяди. Это лучше, чем быть рядом с Брошином.

— Ты бросаешь нас? Так же как готова была отдать меня ему? — с вызовом спрашиваю её.

— Я не знала, что есть иные варианты. Брошин очень влиятельный дракон, у которого много друзей. Вы и половины не знаете о его возможностях. Но против короны он не пойдёт, так что Сэлли ты в безопасности, а ты Кали просто не покидай пределов дворца до замужества. После с Деяном вы уедете и так что Брошин не достанет вас.

— Ты о чём-то недоговариваешь, — проницательно заметила Калиста, потянувшись к матери, но та отшатнулась, с горечью глядя на дочерей.

— Зря я вас вывезла сюда. Оставшись дома, никто не посмел бы вас там тронуть. Не дотянулись бы. Но я хотела бо́льшего для нас всех. Вот и поплатилась. Теперь мы не увидимся ещё много-много лет, пока вы не станет совсем взрослыми, — мама коснулась наших щёк и на её лице появилась печальная улыбка. Только сейчас я заметила на ней дорожный костюм и поняла, что сегодня ночью она совершила побег из поместья Адегельских.

— Калиста, я рада, что ты нашла единственного приличного серебряного дракона, который действительно полюбил тебя и взял под своё крыло. Надеюсь, ты обретёшь всё, о чём мечтала, став его женой. Тебе предстоит увидеть мир, побывать в удивительных странах на другом континенте — береги себя, не забывай нас, пиши письма и навести, как только будет такая возможность, — и Алиста с любовью обняла не сдержавшую слёз Кали, а потом обратилась ко мне.

— Селеста, я помню, как ты не хотела ехать в столицу, прости, что привезла сюда, не поверив твоей интуиции. Прости, что предала и сделала выбор в пользу сестры, но на тот момент я видела, что твоё счастье — точно обернётся несчастьем для неё, а вышло наоборот, и для меня это облегчение. Хоть и горькое, так как в итоге я потеряла вас обеих. Став подопечной короны, ты теперь на долгие годы будешь заперта в столице. Твои крылья — не просто белый цвет, это символ нашего королевства. Многие нашли упоминания о белокрылых и это как воскрешение легенды. Сейчас под защитой короля ты в безопасности, но как сложится твоя судьба — я не знаю. И не знаю, как уберечь тебя от грядущего, ведь тьма надвигается.

— О чём ты?

Мама оглянулась по сторонам, и плотнее обхватила нас за плечи притягивая к лицу. В темноте я почти не видела её выражения, только блеск глаз от луны, вышедшей из-за туч. Но было понятно — она крайне серьёзна.

— Что-то такое говорил Брошин за закрытыми дверями. В воздухе витает беда. Кто-то пытается разорвать наши отношения с подводными. Неладное творится в лесах вокруг столицы. Ходят слухи, что вернулись морвиусы, последователи старых богов. Кто знает, к чему это приведёт? Король молод, а ведёт радикальную политику против аристократов. Его поддержка простолюдинам оборачивается разорением для тех семей, кто живёт за счёт землевладения, — мама заговорила чужими словами, и за тревожной интонацией скрывалось чужое недовольство.

Ох, прав был Артан, сомневаясь в действиях короля, но кто мы такие, чтобы решать, как править? Никлос не просто наш король, он единственная реальная сила нашего мира. И если верить словам Томара, не так уж и не правы те, кто считает нориус — проявлением божественной силы, а не просто видом магии.

Мама ещё раз обняла Кали, покрепче сжала её, поглаживая волосы, поочерёдно поцеловав оба глаза, лоб и щёки, она будто не могла надышаться своим дитя, но всё-таки отпустила её.

— Возвращайся во дворец, дорогая. Нам с Селестой нужно переговорить с глазу на глаз, — сухо добавила она.

Кали не стала возражать, и мы договорились завтра встретиться у Мирты и поговорить между собой. Я помахала ей на прощание, а мама заговорила только, когда сестра скрылась среди деревьев.

— Ты ведь наверняка спрашивала себя, как так получилось, что твои крылья — белые? — её голос спустился до льда. До глубочайшего сожаления, смешанного с обидой. — Это сделал твой отец. Не знаю как, но это была сделка с эльфами. Он заключил её во время моей беременности. Не говорил, в чём суть, но заставлял меня ходить на границу, где эльфы поили парным молоком единорога. Я пила это вплоть до родов. А когда вы появились на свет, эльфы посмотрели на вас и велели приносить только тебя. Они продолжили поить молоком, а потом к нему добавились какие-то травяные смеси. Пойми, я не возражала только потому, что знала — Милош ни за что не причинил бы тебе вред. Это основа слияния, которое ты скоро поймёшь на себе, — мама как-то потерянно замолчала, украдкой смахивая с лица слезу. — Когда отец умер, они пришли за тобой. Они сказали, что это часть сделки. Что так они спасут этот мир от беды. Они обещали вернуть тебя, но… я не смогла отдать тебя. Я нарушила сделку. И они стали забирать нашу территорию. Их экспансия остановилась после твоего похищения. Последние годы они не забрали ни метра нашей земли, но и не отдали уже забранное, — Алиста притянула меня к себе, осторожно касаясь моих волос. — Я не знаю, зачем и как они сделали это с тобой. Знаю, что это очень важно, иначе Милош не пошёл бы на эту сделку. Будь осторожна, милая моя. В тебе есть нечто особенное, чего желают очень многие. Тебе придётся стать очень сильной, чтобы отвадить всякую шваль. Твоё будущее не в пример сестринского будет в разы сложнее и опаснее. Жаль, я не смогу быть рядом и помочь. Наоборот — я твоя слабость. Тебе придётся научиться жить без меня. И я благодарю святую Клэрию, что тебя одарила слиянием с таким драконом как Артан Гадельер. Он может постоять за себя и за тебя, — в отличии от меня, она сдержала рвущиеся наружу слёзы, и даже смогла успокоить, унять дрожь боли.

Я поняла то, что не доходило до меня прежде. Детство действительно закончилось.