Воля смертных - Александр Прозоров Страница 54

Запах ладана, ванили и свежей зелени, густо перемешанный с едкой пороховой гарью и чесночным толовым духом, стали надежной путевой нитью, указывающей путь беглецов: за ворота и по грунтовке, перед разбитым автобусом влево в чащу и дальше по пологим песчаным холмам, поросшим сосной, можжевельником и черными елями.

Нужно признать, уходили они с фантазией и ловкостью, временами путая след в широкие петли, обрывая его перед ручейками, очень часто перекрывали свою тропу густыми, непролазными для человека, еловыми стенами или плотным колючим можжевельником. Но трудное препятствие для двуногого смертного вовсе не останавливало сильного и ловкого, низкого и защищенного густой шерстью волка. Вывей несся вперед со всех ног, ныряя под низкий лапник, продираясь между тонкими стволами и гибкими ветвями, пробивая переплетение лозы и раздвигая крапивник. Всего через час стремительной гонки он уже настиг жертву и, перейдя на трусцу, следовал справа от небольшого отряда безоружных людей, всего в двух десятках шагов — но совершенно невидимый под зонтиками папоротников и за стволами могучих деревьев. Услышать же его легкую поступь людям и вовсе было не по силам. Варнаку оставалось лишь шагать в нужном направлении, загодя огибая приготовленные ловушки и препятствия, срезая повороты и петли, пользуясь уже разведанными бродами и переходами, нагоняя противника, местоположение которого он заранее знал.

Возможно, нагнать сильного, длинноногого и неутомимого стража богов он бы не смог. Но с нуаром шли смертные. Слабая женщина, не самые молодые ученые, которые к тому же были не в очень-то удобной одежде и не в походной обуви. А потому с каждым часом погони расстояние между ним и жертвами стремительно сокращалось. Солнце еще только-только начало согревать влажную от ночной росы тайгу, а он уже слышал впереди перед собой тяжелое дыхание людей, треск веток под их подошвами и шелест хвои, вдавливаемой узкими паркетными каблуками. Слышал сам, своими собственными ушами, а не ушами волка, который и вовсе успел уйти заметно вперед, помимо двуногой дичи высматривая себе добычу и повкуснее.

Наконец, впереди встретился более-менее открытый холм, на котором бор стоял почти совсем без подлеска. Беглецы стали подниматься на него, а Варнак вскинул «AUG» и дал очередь по кронам, так, чтобы сбитые пулями ветки и хвоя посыпались им на головы. Уже успевшие натерпеться ученые мгновенно залегли, женщина присела, а привратник, развернувшись, взмахнул руками, вынуждая молодые сосенки распушить кроны, а вековые — нагнуться навстречу врагу, закрывая стрелку обзор. Это впечатляло — противник был действительно силен.

— Если кто не понял, — громко сообщил леший, — для начала я намерен перестрелять смертных, а уже потом заняться стражем богов.

— Кто ты такой, и чего тебе нужно?! — впервые за все время тайной битвы в Соликамском лесу в разговор вступил главный герой маленькой, но очень важной войны.

— Я хочу спасти мир, привратник, — ответил Варнак. — Надеюсь, ты знаешь, что такое снайперская стрельба? У нашего друга Кристофера на рубашке расстегнулась третья пуговица сверху. Я могу прямо с этого места положить туда сразу три пули с разбросом не больше этой самой пуговицы. И ты никак не сможешь этому помешать.

Присевший было монах закрыл грудь ладонью, откинулся на спину и попытался сползти как можно ниже по склону. Привратник опять вскинул ладони, наклоняя больше деревьев, делая стену из крон еще плотнее и гуще. Он совершенно не подозревал, что Варнак наблюдает за людьми не с соседней сопки, а от елочки на два десятка шагов левее, немигающим волчьим взглядом.