Воскрешение - Денис Юрин Страница 54

– Во-первых, я человек свободный и хозяев отродясь не имел. Запомни это хорошенько! Есть люди, которым я услуги оказываю, а они меня за них благодарят. Чем именно: монетами звонкими, скакунами быстрыми, девицами пышными иль чем еще, тебе знать о том без надобности! – провел воспитательную беседу Аламез, уже давненько отвыкший от слов «хозяин» или «господин», особенно употребляемых всякими дураками после притяжательного местоимения «твой». – А во-вторых, не умничай, не в том положении, чтобы мыслишками щеголять! Ведьмин шар притащи, а там поглядим, там я тебе еще скажу, что нужно…

– Ладно, – несмотря на сапог, придавивший его голову к полу, умудрился кивнуть Арузий, – ты завтра вечерком в церковь ко мне приходи. Скажешь служкам – на исповедь. Я тебе вещичку и вручу, только мешок с собой прихвати иль суму, чтоб прихожане не видели…

– Не дурной, понятие имею, – вместо благодарности грубо ответил Дарк, убирая ногу с головы необычайно сговорчивого бывшего противника. – Значица, завтра вечером. Это годится, до завтра я потерпеть могу. Но смотри, обманешь – шкуру спущу! – пригрозил Аламез и, полностью удовлетворенный результатом насильственных переговоров, направился к выходу из разгромленного разбойничьего логова. – Ты пока полежи, не спеши вставать! Не люблю, когда мне в спину дышат!

Когда Аламез уже миновал порог, он мельком обернулся. Преподобный отец Арузий так и лежал на полу и не помышлял нарушить его указание.

* * *

Блуждая по запутанному лабиринту подземных ходов, Аламез пытался найти любой выход из подземелья, пусть даже он оказался бы весьма далеко от нужного ему места. Пока скитания в полнейшей темноте были безуспешны, а время шло, и час встречи с вампиром в портовом кабаке неумолимо приближался. Дарк нервничал, поскольку потерял отсчет времени, а звон колоколов под землей, увы, не слышен.

В общем и целом моррон был удовлетворен результатом прошедших переговоров. Он остался жив, а раны постепенно заживали, только вот сломанный зуб да порезанный бок доставляли ему беспокойство. Об острую кромку зуба он уже дважды порезал язык, а в боку неприятно тянуло. Видимо, кольчуга, которую он надел на голое тело без рубахи, была не совсем чистой, и в ранку попала грязь. Его организм, многим в лучшую сторону отличавшийся от человеческого, был способен справиться и с этой бедой. Но вот, к сожалению, от болевых ощущений Коллективный Разум не счел возможным его избавить.

Иными словами, особых минусов посещение логова банды не принесло, а его исход был явно положительным. Предположение Дарка подтвердилось: индориане на самом деле хранили трофеи, доставшиеся им от колдунов, ведьм и прочих врагов Небес, но отнюдь не рода человеческого. Что же касалось обещания преподобного отца достать для него коммуникационную сферу, именуемую в Альмире ведьминым шаром, к нему моррон отнесся с большой долей скептицизма. Да, он готов был рискнуть посетить церковь Старого города вечером следующего дня, но не исключал и возможность, что Арузий подло его обманет и вместо обещанной сферы преподнесет ему весьма неприятный сюрприз, например встречу с дюжиной стражников. Хотя после недавней схватки, которую преподобный отец не только лицезрел, но даже в ней под конец поучаствовал, блюстителей порядка могло оказаться гораздо больше, даже сотня или целых две. У страха глаза велики, и если служитель святого Индория отважился бы на предательство, то постарался бы заполучить как можно большее число бойцов, чтобы враг не вырвался и не сбежал.

Размышления об опасностях грядущего дня немного отвлекли Аламеза от неприятных мыслей о времени, которое неумолимо стремилось вперед, и немного скрасили блуждание в кромешной мгле. Окончательно заплутав, Дарк уже отчаялся найти выход, как вдруг увидел впереди маленький, мерцающий огонек – огонек особый, бледно-зеленого цвета. В тот же миг в голове моррона родилось сразу несколько предположений, одно нереальнее другого. Первое – Кабл заплутал среди бесконечных развилок и сквозных проходов. Второе – недовольный тем, как с ним обошлись, посредник решил отомстить и устроил ловушку. Стоило лишь Дарку приблизиться к огоньку и протянуть к нему руку, как из темноты вылетел бы отравленный болт или произошла бы иная беда, избежать которой было бы мало шансов. Правда, Аламез не исключал и возможности, что довольно странно ведущий себя для нежити коротышка ни с того ни с сего взялся ему помогать и только исключительно из благих побуждений оставил в подземелье факел.

Как ни странно, но именно последняя версия подтвердилась. Когда Аламез осторожно, обнажив меч и стараясь не задеть ногой протянутую веревку или иное, более хитрое устройство, соединенное с механизмом ловушки, приблизился к огоньку, то не обнаружил ни закрепленного в выемке стены арбалета, ни иного смертоносного приспособления. Пылавший неестественным, волшебным огоньком факел уже догорал, но стоило лишь Дарку взять его в руки, как тот вспыхнул ярким, осветившим проход шагов на десять светом. У моррона сложилось впечатление, что зеленоватые огоньки пламени как будто подпитывались от тепла его руки; дарили ему свет взамен того, что совсем не грели, а, наоборот, холодили державшую факел руку.

Пройдя по тоннелю двадцать-тридцать шагов, Аламез очутился на развилке, но и тут бывший соратник оказал ему услугу. В одном из проходов также мерцал зеленоватый огонек. За последующие четверть часа моррон натолкнулся еще на четыре заботливо оставленных для него маяка, а затем нашел и дверь; ту самую дверь, через которую они с Каблом спустились в подземелье. Дарк был благодарен коротышке и даже был готов при встрече выразить ему свою глубочайшую признательность, но все же не понимал, зачем нелюдю понадобилось ему помогать, и это обстоятельство весьма беспокоило давненько отвыкшего верить в бескорыстную доброту моррона.

Как ни странно, но свежий воздух ночной улицы показался моррону менее приятным, чем удушливая атмосфера подземелья. Наверное, потому, что стылый ветер забирался под робу при каждом новом порыве; пробираясь сквозь дыры, которых в последнее время образовалось немало. Одно отверстие в грубой ткани Аламез проделал сам для того, чтобы было удобней выхватывать из-под длинного одеяния меч. Все остальные дырки появились исключительно благодаря стараниям ныне покойных разбойников: прорезь на левом боку чуть повыше бедра – след от удара вражеского меча; выдранный кусок ткани на правом плече – результат неудачного столкновения со стенкой ящика, из которой торчала парочка острых гвоздей. Иными словами, монашеское одеяние нуждалось в срочной починке, поскольку в нем было не только непристойно, но и очень холодно ходить. Практически роба уже не защищала тело моррона от промозглой сырой погоды и дувших, казалось, со всех сторон сразу ветров.

Однако забота о штопке, и, возможно, частичной замене гардероба была делом грядущего дня. Сейчас же на дворе царила ночь и, судя по некоему оживлению на улочках Старого города, не такая уж и поздняя. До полуночи еще оставалось время; возможно, час или даже целых полтора. Обрадованный этим обстоятельством, Дарк ускорил шаг, надеясь не только успеть на встречу в портовый кабак, но и прийти немного заранее. Кто бы мог подумать, что прошедшие дни окажутся настолько наполненными событиями, что у него не останется времени для совершения ознакомительной прогулки в порт. Впрочем, это было не единственным упущением Аламеза. Он застрял, основательно застрял в бедняцких кварталах Старого города и до сих пор не посетил остальные острова Альмиры, где, вполне вероятно, мог бы провести поиски более плодотворно. Теперь же, если, конечно, Арузий не помышлял его обмануть, в посещении богатых кварталов филанийской столицы не было необходимости. Заполучив желанную коммуникационную сферу, Аламез постарался бы как можно быстрее покинуть пределы города и, скорее всего, даже не предпринял бы шагов по розыску находившегося где-то поблизости собрата, Зов для которого он недавно услышал.