Лестница в неизвестность. Том первый - Вера Чиркова Страница 54

– А почему бабушка с дедушкой не могут просто отказать? – нахмурился Рус – квартиру они сами себе заработали, имеют полное право жить как хотят!

– Так ведь слово не воробей… – горько выдохнула Ира, – дед проявил благородство… пообещал как-то, что сначала они помогут мне, потом Петьке. Оксана тогда им каждый день плакалась… давила на жалость. То на молоко не хватает, то обувь износилась.

– А работать… – заикнулась было Сонечка и понятливо смолкла.

Да и чего тут не понять, если человек не хочет работать, то всегда найдет сто очень веских причин.

– Тогда звоню Диме, может добавит чего-то новенькое, – решила хозяйка, и вдруг заинтересованно глянула на помощниц, – а где у нас Ник?

– Поехал к матери. Решил все выяснить на месте, – мрачно буркнула Ира, – вчера еще. Он, едва немного успокоился, начал подозревать, что засуетилась она неспроста.

– И мне так кажется, – поддержал Рус, – Никита парень рассудительный, разберется спокойно. Во всех случаях девочкам еще школу закончить нужно. А кстати… они близнецы?

– Погодки. Его мать выходила замуж… когда Нику было лет десять, но долго не выдержала. Муж оказался самодуром, да еще и любителем застолий. И как только счел, что намертво привязал женщину двумя детьми, начал командовать и ею и пасынком. Ну и тут же вылетел ракетой… и Ник одобрил поступок матери. Сказал, не бойся, мам, мы и без него проживем, – пояснила Ира и тихо вздохнула, – наверное поэтому и считает себя главой семьи… и эта самостоятельность мне в нем очень нравится… честное слово. Но они как-то слишком уж тянут одеяло на себя. Никита ведь столько лет мыкался по вагончикам и общагам… даже снять нормальную комнату себе не позволял, чтобы лишнюю копейку не потратить.

– Ну подождем, пока он вернется, – решила магиня, и пряча телефон в карман сообщила, – Дима едет сюда, – сказал, у него интересные сведения. Давайте сходим, выпьем пока кофе.

– Подожди минутку… – Рус прочел сообщение на своем гаджете и встал, – где твой ноут? Тебе сбросили видео…

– В кабинете, – Ира указала на матовое стекло раздвижной двери и деликатно осведомилась, – а видео… секретное?

– Нет, – хмуро глянула на помощниц Дина, – но приятного мало. Это про тех уродов.

– Тогда я смотрю, – поднялась Софья, – в сетях столько шума.

Кабинет Дины был выдержан в трех цветах, белом, золотистом и бледно-абрикосовом. И неожиданно для эмпата оказался созвучен ее самым неосознанным желаниям. Она с удовольствием прошла по золотистому ковру с пышным ворсом в тот угол, где прежде была раковина, а теперь стояло белоснежное кожаное кресло. Перед ним высился изящный рабочий стол на вычурных ножках, а сверху свисал шелковый апельсиновый абажур. Такого же цвета были шифоновые нижние оконные занавески, почти скрытые под тяжелой белой парчой ночных штор. Возле стен стоял узкий диванчик, рядом пара кресел для посетителей и круглый стеклянный столик на колесиках. Больше ничего… но именно этого как раз было достаточно. Еще притягивала взор зелень растений, развешенных на застекленной лоджии, но рассмотреть их повнимательнее пока не было времени.

Рус уже развернул новенький белоснежный монитор и щелкал мышкой, открывая почту.

– Вот оно… садитесь. – маг устроился сбоку и добавил звук.

– Видео встречи народного целителя Ираклия с посетителями, доставившими к нему тело преступника Талана, – произнес голос Симона.

– Как тело? – пораженно выдохнула Софья и смолкла, рассматривая возникшую на экране комнату.

Очень, даже чрезмерно простую. Сложенные из камней стены, промазанные глиной щели, деревянное оконце с потрескавшейся краской, ничем не покрытая, потемневшая от времени столешница, лежащая на двух внушительных чурбаках. И сидящий за ней немолодой мужчина с седой бородой и висками, в черной полотняной рубахе и козьей безрукавке. В руках целитель держал старинную книгу и внимательно ее читал, но сразу же отложил, едва в комнатку вошли двое крепких парней, везущих каталку с неподвижным телом.

– Поставьте там, – остановил их хозяин, уверенно прошел к каталке и замер, вглядываясь в заострившиеся черты. – Мне очень жаль… но вы ошиблись… я не бог и не волшебник… а всего лишь лекарь.

– О чем он говорит? – поднял тяжелый взгляд коренастый мужчина в дорогом помятом костюме.

– Ваш пациент уже не менее часа идет по тропе вечности… – возвращаясь на свое место, печально произнес Ираклий, – его сердце уже остыло.

– Нет! – раненым медведем взревел гость, отшвырнул придерживающего его охранника и ринулся к телу, – Талан… сынок…

– Тут несколько минут вырезано, – снова спокойно сообщил невидимый Симон, – олигарх бесился и раздавал увольнения и оплеухи. Потом притих и решил хоть консультацию получить, ну и проверить заодно целителя.

Экран мигнул и снова появилась комната лекаря. Теперь напротив Ираклия сидел тот самый мужчина в костюме, но его голова и одежда почему-то были мокры, словно гость попал под дождь.

– Выпей горькую чашу и возьми мой хлеб, – предложил со вздохом хозяин, кивая на появившийся на столе поднос, где стояли простой графинчик и тарелка с сыром и хлебом. – И скажи… кто может запомнить мои слова? Не хочу…чтобы их потом перевернули. Если ты умный человек… то наверняка знаешь, приятные вещи всегда говорят только льстецы и лжецы. Да стоят те слова очень дешево… иной раз всего медяк. А правда частенько бывает горькой… но ценится как лучшее из лекарств.

– Я сам запомню… и секретарь запишет на телефон.

– Как скажешь. – целитель подвинул к себе отложенную ранее книгу и любовно погладил потертую корочку, – большинство людей, запоминая заповеди, оставленные нам богами, даже не задумываются, ради чего те так старались вырубить в вечности эти слова. «Не убий… не укради… не пожелай чужого»… ведь вроде и так всем понятно, что это плохо. И лишь немногим посвященным ясно, что таким отчаянным предупреждением боги пытались спасти человечество от гибели. Дело в том, что хотят люди или нет, в мире присутствует и особая энергия, которую вырабатывают разумные существа. Не все… и не поровну, но про ведьм и колдунов было известно во все века. С ними боролись… сжигали на кострах… а потом горели сами, в огне пандемий и вулканов. Ибо погибая, некоторые от боли и отчаяния вызывают возмущения невиданной силы. За одну невинно взятую жизнь человечество иногда платило тысячами.

– Ты хочешь сказать… – бросив на стол кусок хлеба, напрягся олигарх, – что моего сына прокляла какая-то девка?

– Не знаю. Но болезни, забравшей его жизнь, не один день и даже не месяц. Не коснувшись парня и пальцем, я почувствовал страшные разрушения плоти… боль которых он глушил сумасшедшим количеством ядовитых пилюль. Химия этих веществ пропитала его насквозь… потому я и посоветовал поставить тело в холод. Иначе до родного склепа вы его не довезете. Но это ваши заботы… а я лекарь и могу думать только о живых. О тебе самом, твоей семье… детях, внуках. И потому и дал такой странный на твой взгляд совет… читай почаще заветы богов.