Фехтмейстер - Владимир Свержин Страница 54

— Будьте любезны, положите купюру на стол.

Михаил Георгиевич аккуратно разгладил «катеньку» и поднес к ней давешний портсигар. Драгоценный камень на нем вспыхнул густо-фиолетовым цветом, и на бумажном прямоугольнике четко проступила надпись, идущая по диагонали из конца в конец — «фальшивка». — На всех банкнотах работы мастера Шультце, выполненных им, так сказать, в изгнании, присутствует эта надпись.

— То есть вы хотите сказать, — ошарашенно спросил полковник Генерального штаба, — что при помощи этого устройства можно изъять все выпущенные австрийцами рубли?!

— Теоретически да, — подтвердил Чарновский. — Но вот с этим будет куда удобнее. — Он придвинул лежащий чуть в стороне увесистый том, такой, какими обычно бывают дорогие географические атласы. Он открыл книгу, как показалось Луневу, посередине, и контрразведчик увидел прекрасно сделанную карту России, на которой дивным образом светились какие-то точки. Большинство их находилось в Европейской части, однако же некоторое количество располагалось и за Уралом.

— Что это? — заинтересованно глядя на диво дивное, спросил Лунев.

— Эта штуковина именуется ноутбук или лэптоп. Однако суть не в названии. Дело в том, что состав, которым обработаны купюры, позволяет нам, сидя в этом кабинете, определить местонахождение каждой из них. Вот здесь, — Чарновский указал на светящиеся точки, — основные места их скопления. Если мы наложим на эту схему карту политической активности, то увидим, — ротмистр провел по странице чем-то похожим на стило, — что они полностью совпадают. При желании можно взять подобную карту за любой из дней последних двух лет и проследить точный и полный маршрут движения купюр. Как говорится, идите по следу денег!

— И-и-и… Что же все это значит? — окончательно теряясь от всего происходящего кругом, спросил Лунев.

— А значит это, уважаемый Платон Аристархович, лишь одно — практически вся политическая активность в России на сегодняшний день, включая партии всех цветов и оттенков, имеет в своих «жилах» фальшивые деньги австрийского Генштаба. Конечно, не всем из этой пещеры Али-Бабы досталось одинаково щедро.

Социал-демократы и эсеры получили куда больше, чем кадеты и октябристы. Но причастились все. Большевикам платили за пораженчество, эсерам — за террор, кадетам помогали с прессой. Как вы понимаете, многие газеты должны были оставаться формально независимыми. В целом же вся думская работа довольно серьезно финансировалась нашим, с позволения сказать, совместным предприятием.

Специально для контроля над денежными потоками Артур решил устроить своего младшего брата управляющим к Лаис. Князь Миклош Эстерхази, исполняющий при австрийском императоре роль гения тайной войны, с немалой выгодой использовал открывшееся родство с этой нежной девушкой. А поскольку выплаты шли по большей мере именно отсюда, нужен был верный человек, который не спугнул бы саму госпожу Эстер. Я же, как адъютант великого князя Николая Николаевича, был слишком ценен, чтобы мною рисковать.

— Гм, а я было уже решил, что Конрад Шультце тоже сотрудник вашего института.

— Так оно и есть. — Чарновский выпустил из сложенных губ ароматный дым. — Но в данном случае это не важно. Он один из лучших воинов, которых мне доводилось знать, хотя, прямо сказать, никудышный управляющий, в отличие от истинного брата известного фальшивомонетчика. Тот — человек весьма оборотистый. И все же запись, кому и сколько он выдал, прекраснейшим образом сохранена.

— А где же тогда настоящий Конрад Шультце?

— Скажем так, отдыхает. Правда, у него создается полное впечатление, будто он продолжает жить в вашем мире и активно действовать. Но все же факт остается фактом: на самом деле все «его действия» последних двух лет им не совершались. Он никогда не нападал на жандармов и даже «высокое дело» распространения фальшивых банкнот, ради которого он приехал в Петроград, тоже прошло без него. Я очень прошу вас помнить об этом, когда он попадет в ваши руки.

— Вы ставите меня в тяжелое положение, Михаил Георгиевич.

— Зато вывожу из куда более сложного. Благодаря этому, — Чарновский указал стилом на светящуюся карту, — вы можете взять под контроль практически всю подпольную Россию.

— Именно на это намекал помощник, остановив автомобиль у дома, где убили Судейкина? — насмешливо поинтересовался контрразведчик.

— Судейкин начал интересную игру. Как это у нас называется «шпиль». Однако он вел ее неверными средствами. Что, впрочем, не отменяет правильность идеи. Вы можете ликвидировать всех этих врагов Отечества. А главное, совместными усилиями мы сможем прекратить эту войну на ее ранней стадии.

Чем за это отплатит император — не берусь говорить. Однако нам это и не важно. Надеюсь, вы согласны, польза в том, что мы предлагаем, и впрямь имеется.

Чарновский вновь поднес стило к экрану и нажал на точку с надписью «Санкт-Петербург». Вместо карты России на странице появилась подробнейшая карта столицы, а яркий огонек распался на множество маленьких светящихся точек, расположенных то здесь, то там.

— При желании я могу детализировать план до квартиры, — пояснил Чарновский. — В какой бы тайник ни упрятали эти купюры, здесь они будут видны.

— Да-a, — протянул Лунев, — такому прибору нет цены!

— А я вам его и не продаю, — рассмеялся конногвардеец. — Но в аренду дать могу. И вот еще. — Он достал из-за колета свернутую в трубочку расписку, которую получил совсем недавно. — Изначально сей документ предполагалось использовать, так сказать, для вербовочного подхода. Уж извините, мы с вами профессионалы, и не мне вас учить, как делаются дела. Но… Полагаю, в нашем случае это бессмысленно. Я не хочу, чтобы эти деньги стояли между нами.

Чарновский протянул гостю долговое обязательство.

— Я ведь еще не сказал «да», — принимая бумагу, напомнил контрразведчик. — Полагаю, в моем праве сказать и «нет».

— Что ж, тогда вы станете первым в своем мире Танталом в генеральских эполетах. Впрочем, даже генеральского звания «книга судеб» вам не сулит.

— Батман, выпад и опять туше, — не спуская с конногвардейца пристального взгляда, проговорил правнук лихого гусара.

— Именно так. Я не держу вас. Если пожелаете, в считанные минуты вы снова очутитесь в январе 1915 года, где, поверьте, еще никто не заметил вашего отсутствия и скорее всего не заметит. Правда, в случае вашего отказа нам придется свернуть там работы, ибо вы чересчур много о нас знаете.

А сейчас, если не возражаете, завтрак. Я буду весьма огорчен, если вы вдруг решите и в этом мне отказать. У меня лучший повар в Санкт-Петербурге. Надеюсь, Лаис также почтит нас своим присутствием. Полагаю, затем вы сможете ознакомиться с наиболее заметными фактами истории вашего века и принять окончательное решение. И еще. — Чарновский перебил сам себя. — Завтра около полудня я бы рекомендовал вам быть в Царском Селе в дворцовой канцелярии.

— Зачем? — насторожился Лунев.